Александр Изотов: Мера ноль

По мечу будто рельсой прилетело, и адская отдача разжала пальцы, но мне удалось бросить мое тело назад. Клинок сложился как крапива, перерубленная палкой, а я падаю на землю, пытаясь сгруппироваться. Две половинки меча улетели в разные стороны, чудом никого не задев.

Удар об землю выбил весь воздух из груди, но я по привычке, наработанной на службе, сразу кидаю колени на грудь и перекатываюсь назад. Вот только привычка в мозге, а не у тела.

Кувырок получился хреновым, меня завалило набок, да еще закружилась голова. Это чертов проповедник вообще зарядку-то хоть делал?

– Чушь нулячья, – лысый удивленно посмотрел на куски моего меча, а потом и на меня.

Судя по его взгляду, долбаный ноль не должен был уже существовать. Но нет, вот он, встает в паре шагов, и смотрит наглыми глазами.

Я беспомощно сжимал и разжимал безоружные пальцы. Блин, у Неба там нет, случаем, такого правила, чтобы дать мне новое оружие?

«Твой поединок, твои проблемы».

Ах, ты ж. Эта девка внутри меня уже начала раздражать.

Помнится, когда буйная молодость забросила по контракту в горячую точку на Востоке, у меня там и похуже ситуация была. Только там, если ты безоружный, это означает, что у тебя пушки нет. А у врагов есть.

Здесь все честно. Поединок в полный контакт, решают руки, навык и… сила.

Я со вздохом посмотрел на свои тощие руки, потом перевел взгляд на Торбуна. У него не руки. У него шпалы железнодорожные. И меч размером с… меня.

Как там у нас было на тренировках? Залом на локтевой – обхватываем руку противника, выбиваем оружие, давим снизу на локоть и ломаем резким рывком. Попробуй сломай такое бревно.

– Ты совсем меру потерял, ноль! – наконец сказал Торбун, оправившись от удивления, – Не понимаю, почему ты еще жив?

И это мы уже слышали. Я решил попробовать его разозлить, тогда будет шанс. Они же тут крутые звери все. Силой любят помериться. Как он, покажет слабину перед подчиненными?

– А что, сможешь без меча-то? – я презрительно кивнул на его клинок, – Или ноля боишься в рукопашной, а?

Торбун опять округлил глаза. Он посмотрел на свой меч, приподняв его, потом скосил взгляд на своих воинов, глянул на Старого. Знахарь с загадочной улыбкой молча наблюдал за происходящим, даже не пытаясь вмешиваться.

– В священном поединке нет таких правил. Я лишил тебя меча, мне и решать.

– Так я и думал, – я презрительно сплюнул на землю, и тут вдруг меня осенило, – Зверье пустое!

Воины ахнули, а десятник чуть не задохнулся от возмущения. Видимо, я выругался правильно, и попал прямо в точку. Да чтобы какой-то ноль позволил себе такое?

«Это смертный приговор».

Усмехнувшись, я подумал, что вообще-то уже умер. И тут меня быть не должно. И все эти ваши Абсолюты с их сделками, с их тринадцатыми пусть идут в… это самое небо.

«Тринадцатый?!?»

Судя по ее голосу, удивилась она сильно.

Я принял стойку боксера, слегка подпрыгивая, и стал выписывать двоечки. Ха, бой с тенью, левой в голову, апперкот! Руки прыгали и дергались, как у паралитика. Этот дрищ-святоша вообще ничем не занимался, только два пальца ко лбу и умел прикладывать. Долбанная просва!

«Тебя Небо, по сути, уже сжечь должно было!»

Словно в подтверждение слов моей спутницы, Торбун и воины несколько мгновений смотрели вверх. Но пауза затянулась, и десятнику надо было решать, как продолжить поединок и при этом не потерять лицо. Зарубит мечом и будет прав, его дело… Но лысый все же покосился на воинов.

А ведь осадок-то останется. И будут эти Кроммал с Троргалом в пивном кабаке, на пьяную голову, кому-нибудь затирать: «Ну, меча-то он так и не выпустил. Кто знает, на что этот ноль был способен, мало ли».

Торбуну этого было не надо.

Его клинок гулко упал на землю, будто рельсу уронили. Бритоголовый и бородатый великан, потирая руки, не спеша направился ко мне. Мы наверняка выглядели смешно – двухметровая шкафина и тощий дистрофик. Я успокаивал себя – зато дистрофик кулаками вовсю махал, вспоминал боксерскую секцию, которую так любил пропускать в юности.

В этот раз Торбун ничего не стал говорить, а сразу кинулся в атаку. Я быстро понял, что земной рукопашный бой ему не привычен, но ему это и не надо было. С его-то комплекцией.

Громадный кулак понесся в голову, я едва успел увернуться, вскинул ладонь, отбивая запястье, и наметил ответный удар.

Ничего не получилось, я даже не смог подвинуть его ударную руку, и кулак задел мне правое плечо. Я все же отпрыгнул, едва не вывихнув все тело, ноги заплелись, и я чуть не свалился. Но я устоял.