Александр Изотов - Мера ноль

Старейшина прошел к костру и жестом пригласил меня сесть.

– Ну, давайте поговорим.

Мы уселись, и он осторожно сказал:

– Как-то даже непривычно. Я за тридцать лет уже и забыл все это. Павлович я, вроде как.

Я улыбнулся и протянул руку:

– Марк.

Горцы напряглись, но старейшина совершенно привычным жестом пожал мне руку, а потом с улыбкой потер свою ладонь. Нули и даже Рычок переглянулись и приложили два пальца ко лбу, посмотрев на небо.

– Тридцать лет? – вырвалось у меня, – Не может быть…

– Еще как может, – усмехнулся Евгений Павлович, – Зато какой результат.

Он обвел руками горцев, указал на арбалет, а потом горько усмехнулся.

– Эх, как я пожалел, что плохо учился. Учеба в свое время мне на хрен не сдалась, а здесь… Здесь эти знания могли бы спасти миллионы жизней.

Я пригладил волосы. Да, вполне возможно, но меня пока спасали только мои боевые навыки.

Старейшина не таил от своих горцев ничего и вкратце пересказал мне свою земную историю. Инженерное образование, до академика чуть-чуть не дотянул, очень увлекался охотой. При этих словах у меня подпрыгнули брови. Академик жалуется, что плохо учился. Такое редко услышишь.

Дальше Евгений Павлович рассказал, как в тридцать с небольшим годков, в самом начале девяностых, он сюда и попал. По такой же сделке с Абсолютом.

– Как нет Советского Союза? – он раскрыл рот, и ударил кулаком по ладони, – Вот же сволочи! А я говорил, что реформы нужны…

На мой вопрос про сделку он задумчиво поскреб бороду, вспоминая.

– Да, давно это было. Я в больничке умирал, редкое заболевание. А тут этот голос предложил мне в нулевой мир, про тринадцатого что-то плел. И я попал сюда, здоровый, представляешь? – он усмехнулся, – Ну, как здоровый. Я не сразу разобрался, что тут к чему.

Он уставил куда-то в сторону, в его глазах повисли тяжелые воспоминания.

– Ох, и насмотрелся я тут, Марк. Тут нулей за людей не считают! Ты же знаешь уже, что здесь и «человек» – тоже мера?

– Да. Третья мера.

– Самая дрянная. В Инфериоре они хозяева, высшая мера. И вот там, в центре, где стоят города этих «человеков»… – он с ненавистью выплюнул это слово, – Там вообще ад.

Горцы вздрогнули, а Евгений Павлович махнул на них:

– Я не про тот ад говорю.

Он снова посмотрел на меня:

– Потаскало меня по Инфериору, двадцать лет в рабстве. Я выжил, смог сбежать. Они меня не сломали, но сломанных нулей здесь миллионы. Ты видел их, Марк?

Я кивнул.

– Эти бедняги не знают другой жизни, Марк, а я могу им дать ее, – твердо сказал Евгений Павлович.

Я чувствовал в его словах сталь, одержимость идеей революции, по-другому не назовешь. Может, тут играло роль его советское прошлое. Но, с другой стороны, я сомневался, что Абсолют просил его об этом.

– Так вы нашли тринадцатого?

– Нет, – покачал головой старейшина, – А как его искать-то?

Я пожал плечами:

– Ну, его надо защитить, это все условие. Да, туманно…

Евгений Павлович спросил меня:

– Ты давно здесь?

– Ну, больше двух недель.

– Ничего еще ты не понял, получается…

Я пожал плечами, а Евегний Павлович горячо зашептал:

– Это дурацкое число тринадцать. Вообще непонятно, к чему относится.

Он опять махнул в сторону:

– Двенадцать старших стай под человеком составляют королевство. А таких королевств, говорят, до хрена… Тут королевство этого придурка Зигфрида Синего. Я был там, в столице, – он хмыкнул, – Десять лет выбирался.

– То есть, вы думаете, что число тринадцать связано со стаями?

– Да ничего я уже не думаю. Я теперь другим занят, – он кивнул на своих горцев, – Жизни нулям спасаю.

Я склонил голову, показывая заинтересованность.

– Ну, мы потихоньку подбиваем окраинные деревни присоединиться к нам. Торгуем тайно с крестьянами, они часто отдают нам своих детей, – она сразу поднял руки, – Не подумай ничего. Если бы у тебя был выбор, не отдал бы ребенка, чтобы жил свободным? А не умер где-нибудь на руднике в колодках…

Я кивнул. Жестоко, но справедливо. Непроизвольно я посмотрел на горцев. Сколько здесь таких, отданных родителями добровольно.

– Да я стараюсь, как отец к ним отношусь, – сказал Евгений Павлович, – Мы тут неплохо укрепились, в Проклятых Горах. Тут ведь если не туда забрел, сразу смерть, и я долго искал относительно спокойное место. Развиваемся потихоньку.

– Думаете когда-нибудь напасть?

Тот засмеялся.

– Не при моей жизни. Инфериор огромен, одни земли Серых Волков чего стоят. А один что я могу?