Игорь Чиркунов - Проект Икар. Альфа-тест

Я скривился.

— Ладно, твое дело. Хотя бы вещи по максимуму оставь, мы сохраним. А то придется забирать из какой — нибудь расщелины, не выковыряешь.

А вот это уже рациональное предложение с точки зрения обычного игрока. Чтоб не вызывать вопросов, вернулся к костру и выложил на землю саадак, запас алхимки, продукты. Хотел оставить и полетные шмотки: думаю, переодеваться в кожу не стоит — это же не полет, а так, прогулка. Но не стал, привычка, наверно.

— Плащ тоже оставляй. Кстати, Феникс, — девушка опустила взгляд на мои ноги, — ты нам что, последние деньги отдал? Ты когда себе нормальную обувку возьмешь?

— Во — первых, я вам не отдавал денег. Во — вторых, — я поднял согнутую в колене ногу и потряс, — не сваливается? Вот и отлично.

— Тебе же они ноги натирали, — припомнила Анахита.

— Вернусь, дашь мне еще той мази, делов — то. Короче, собираю всю растительность, что найду на вершине. Быстро не ждите, — увидел ироничные глаза парня, — но, думаю, до темноты по любому вернусь.

Сразу от полянки, в обход отгораживающей стены, начинался довольно — таки крутой склон. Наклон еще не достигал той крутизны, когда придется подключать руки, но был к этому близок: состоял из крупных камней размером с мою голову, между которыми встречались вполне подходящие для ступенек выемки и заглубления. Попробуем?

Нашел взглядом подходящую выемку на уровне колена, вставил носок правого сапога. Почему — то вспомнилось: «У него толчковая — левая нога, а у меня толчковая — пра — ва — я». Толчок. Я забалансировал на мысочке, опора была микроскопической. Вот сейчас, а еще лучше где — нибудь повыше, соскользнет нога — и я по этой терке, да физиономией! Приеду под удивленные взгляды: плащик задран, перья в разные стороны, сапоги в лохмотья, когти наружу… На фиг подобные мысли выкинуть из головы! Я сейчас машина, равномерно поднимающаяся машина.

Осторожно вставляя носки сапог в попадающиеся то тут, то там уступчики, я стал подниматься, стараясь удерживать равновесие. Иногда это было непросто, иногда следующая ступенька находилось довольно высоко, около середины бедра, и тогда приходилось все же опираться на камни руками, снимая часть веса с опорной ноги. Иногда из — за неосторожного движения, когда казалось — равновесие удержать невозможно, сердце обрывалось куда — то вниз, в сосущую пустоту, в голове секундной искрой мелькала зарождающаяся паника.

Но тело реагировало само: я резко и нелепо взмахивал руками, до боли в мышцах изгибался всем телом, цеплялся за первый попавшийся выступ и удерживался на стенке. Сердце восстанавливало свой ритм, паника трусливо прятался в глубинах сознания: я переводил дух и взглядом искал следующую лунку или порожек, куда можно поставить ногу. Благо зрителей не было — ребята деликатно остались у костерка, чтоб не быть свидетелями позора, если что. А может, просто решили поесть.

Потом как — то внезапно подъем закончился. Я поднялся на перегиб, за которым наклон резко уменьшался, стер крупные капли пота со лба и оглянулся: метров тридцать перепада. Да уж! Поймал себя на мысли, что вот уже второй раз я из — за этих «попутчиков» (как я мысленно окрестил ребят) занимаюсь несвойственными мне физическими упражнениям. Пока восстанавливал дыхание, попытался разобраться, что же чувствую по этому поводу. Странно, но какого — то сожаления, например, о зря потраченном времени, не было и в помине. Все мысли и чувства крутились вокруг облегчения по поводу закончившегося подъема. Хотя нет, вру, конечно, было еще чувство гордости и довольства собой — я сделал это!

Наклон здесь уменьшался градусов до сорока — сорока пяти. Образовавшийся таким образом перегиб надежно скроет меня от любопытных глаз, даже если ребята решат проводить взглядами. Неплохо, можно разуться.

Убрав сапоги в мешок, выпрямился, разминая затекшие пальцы ног. От меня вперед и вверх убегал каменистый косогор с пробивавшейся местами травой. Взгляд даже цеплялся за редкие кустики. Метров через двести он упирался в кажущуюся отсюда почти вертикальной скалу, уходящую под небеса. Туда мне, по легенде, и предстояло забраться. По небосклону из — за вершины быстрой чередой неслись грязно — серые лохмотья — задувало наверху, судя по облакам, неслабо. У меня же царил полный штиль. Иногда, прорываясь сквозь небесную хмарь, припекало солнышко, даже слышен был стрекот какого — то насекомого в траве. Лепота! Так бы просидел здесь весь день.