Игорь Чиркунов - Проект Икар. Альфа-тест

Вспомнил: у них же другая задача. Несколько секунд тупо разглядывал свой арсенал, потом вытащил последний фугас, перехватил его, как нож, и стал неторопливо подниматься из ложбинки.

Стены странной каменной подковы, обращенной от меня, стали постепенно расти в поле зрения. Пройдя половину дистанции подъема, остановился. Где же вы? Как страус вытягиваю шею, еще шажок, еще.

Над заросшим травой перегибом показывается шлем, потом плечи, торс. И вот уже я вижу всю фигуру моего врага до пояса. Нас разделяет не более шестидесяти метров. Ну что, пат? Я приготовился стартовать, как только он рванет ко мне, пульс снова ускорился. Твой ход, железный болван.

Рядом с латником появился лучник, вышел на пару шагов вперед. Лук в опущенной руке, стрела на тетиве. Все, шах и мат тебе, икар. Пока буду взлетать и набирать скорость для маневра, хотя бы одну стрелу поймаю. В голове никаких эмоций, одна усталость и желание поскорее с этим покончить.

Мечник, чуть скручиваясь, не торопясь поднял свой двуручник опять к правому плечу острием вверх. Все, сейчас бросится. Закрыть глаза? Не дождетесь! Покосился на удерживаемую почти за оперение стрелу с примотанной последней ампулой. Напоследок суну тебе в рожу, все Руславу проще будет. Ну, давай…

Свист, звук удара. Доспешника бросило вперед; чтоб не упасть, он сделал пару шагов. Из груди торчит острие болта. Лучник мгновенно развернулся, выстрелил в ответ. В начинающего поворот мечника влетел фаербол. Шарах! Огненные брызги разлетелись от его головы.

Лучник выстрелил еще раз, попытался прыгнуть в сторону, ответный фаер попал ему в плечо. Стрелок покатился по земле, почти скрытый от меня изгибом рельефа. А я, уронив стрелу, потянул из мешка плащ.

В закованного в броню противника влетел еще один огненный шаг, лучник вскочил на ноги; я, катаясь по земле, спешно запихивал левую ногу в сапог.

Наконец нога втиснулась в тесную кожаную колодку, успел схватил валяющийся рядом второй сапог. Лучник бросил взгляд в сторону, откуда летели фаеры, бросил взгляд на меня… и, выхватывая на бегу саблю, рванул в мою сторону. Вот черт!

Я только успел вскочить, как с нечленораздельным воплем и занесенным клинком в левой руке набежал противник. Вторая рука болтается, как и у меня, плечо обожжено, свозь прорехи в ременном доспехе видны вздувшиеся покрасневшие рубцы.

Метнув в лицо оставшийся сапог — единственное оружие, нырнул под взмах. Мимо! Сабля свистнула позади меня. Развернулись оба синхронно, чуть наклонившись вперед, глаза в глаза застыли друг напротив друга. У обоих по одной руке бессильно болтается, оба с просевшим здоровьем. Он — с опущенной саблей, я — без оружия, в одном сапоге, вторая нога вцепилась в землю когтями.

— Ты сдохнешь, тварь! — на перекошенном лице безумные глаза.

Я не ответил. Зачем?

Выпад! Нырок. Развернулись.

А ты не мечник! С тем бы такой номер не прошел. И сколько так играть будем? Сейчас твоего кольчужного приятеля порешат и за тобой придут. Это мы понимали оба. Вот только стрелок наверняка хочет успеть прикончить меня, чтоб уж не зря гибнуть. А я почти в панике думаю, как бы успеть натянуть второй сапог. Такое вот странное желание.

Выпад! Вместо того чтобы нырнуть снова под саблю, сшибаюсь с противником грудь в грудь. Успев правой рукой выхватить кинжал, с размаху бью ему в подмышку занесенной руки.

И все же я легкий! Отлетаю от его груди как мячик; не удержавшись на ногах, падаю, кувырок назад.

Мой противник все еще на ногах, правда, сабля валяется на земле. Морщась от боли, он правой рукой выдергивает из подмышки мой кинжал. Вслед выплеснулась струйка крови, но он еще жив, а я беспомощно валяюсь по земле, пытаясь выпутаться из плаща. Поторопился я его нацепить.

— Умри же! — два шага, и лучник наступает одной ногой мне на грудь.

Краем глаза вижу рядом оперение, хватаю. Лучник ухмыляется и начинает размах.

А я без замаха бью его в лоб стрелой, как будто прутиком хлещу.

Бабах! В последний момент успеваю отвернуть голову и зажмуриться. Все равно меня опаляет, жизнь проседает до последних процентов, а на меня рушится тело и постепенно теряет телесность. Ползком подтягиваю себя ко второму сапогу, пытаюсь натянуть, и тут сознание отключается.

— Эй, ты! Жив?

Очнулся. Вцепившись в голенище, проталкиваю ногу до конца.

— Да жив, жив…

— Фе — Феникс?!

Поднимаю голову. Возле меня остолбеневший Руслав, из — за его плеча, отодвинутая за спину и удерживаемая парнем, выглядывает любопытная мордашка эльфийки.