Карина Вран - Град Темных Вод

И выматерилась, звучно и сочно, обнаружив себя в кромешной тьме, наполненной, как ни странно, не водой — воздухом. Но воздухом неподвижным и затхлым.

«Свет в конце туннеля» она включила на автомате. И добавила еще парочку цветастых высказываний. Возле нее уже появилась группа в полном составе, и кое-кто из этой группы вполне разделял чувства адептки. Все начали возвращать экипировку: в помещении без одежды стало неуютно.

Каменная коробка без входа и выхода, до омерзения схожая с той, что им пришлось излазить вдоль и поперек в процессе прохождения испытания караванщика. Задание «Талисман Забвения» было тем еще праздником, но этот конкретный этап оставил неизгладимые впечатления у выполнявших…

— После лестницы я по-другому себе представляла подводный город, — изрекла Барби. — Я уже ждала светящуюся арку, золотые ворота, дворец со множеством зеркал и стеклянную комнату с троном. Впрочем, до трона нас могли бы и не допустить — рылами не вышли.

— Ты это о чем? — непонимающе спросила Маська.

— Да так, навеяло… — Барби махнула рукой. — Баба-бафф так круто материлась, это в честь темной-темной комнатки?

— С темным-темным гробиком, — передразнил ее Кен.

Гробик присутствовал. В центре каменного мешка будто рос из пола высокий прямоугольник. Или же был высечен вместе с комнатой в горной породе.

А вот крышки, что стало ясно при приближении, у гроба не было.

— Человек, — обронил Монк. — Или кто-то около того.

Его прекрасно поняли: кости, лежавшие в гробу, явно не принадлежали рыбе или кашалоту.

— Да, в честь комнатки, — Рэй хмурился, не пытаясь скрыть недовольства. — В прошлый раз у нас хотя бы подсказка, про знаки. В этом только темная-темная тряпка под скелетом.

Тряпку он без всякого почтения к смерти выдернул из-под трупа.

— Ох-хо! — гнома округлила и без того большущие глазищи.

— Вот это я понимаю — безбедная старость, — хмыкнул монах, перехватывая из рук кинжальщика тряпицу, которую тот чуть не уронил, завидев содержимое гроба.

Под ветошью в свете ее «лампочки» переливались очень уж крупные драгоценные камни, в немыслимом количестве, даже небедная гномочка охнула. Мелькнула было мысль, что это — стекляшки, антураж, но Мася на стекло не стала бы охать, а суть вещей и под водой остается сутью вещей.

Гроб был высок — по грудь Хэйт, гнома так и вовсе на цыпочки вставала, чтобы заглянуть внутрь. И едва ли не все пространство, кроме того, что отводилось на скелет, до уровня пола было занято драгоценностями. Устали выгребать.

По отмашке Кена камни раскладывали по кучкам: сапфиры к сапфирам, изумруды к изумрудам, рубины к рубинам, аметисты к аметистам, золотистые топазы — к таким же топазам. Алмазы тоже нашлись, в количестве четырех штук. И — на самом дне — один простой булыжник.

Маська чрезвычайно оживилась при виде невзрачного округлого серого камня, стребовала его себе «на опыты». Хэйт живо вспомнился символ Балеона, с которым в свое время мелкая проделывала… всякое. С плевками и скоблением стены секирой. В этот раз гнома всего лишь долго пялилась на камень, мотала головой, как бы отказываясь признавать то, что она в булыжнике углядела, снова пялилась…

— Ничего, — в конце концов гномка опустила руки, в прямом и переносном смысле. — Суть вещей его не определяет. Глаза — видят, пальцы — щупают, если на ногу уронить…

Не размениваясь на пустословие, Мася разжала пальцы, и камень, ударившись о ее сапог, укатился в темень.

— На ногу уронить — не больно, но ощутимо, — вздохнула малая, тогда как Рэй уже скользнул из светлой зоны, чтобы почти сразу же вернуться с булыжником в руке.

— Хренота, — глубокомысленно изрекла Барби.

— Не разбрасывайся ценными вещами, — пожурил гномку Рэй.

— Соглашусь с тобой, — кивнул в сторону убийцы лучник. — На фоне баснословного богатства в минералах этот камушек единственный выделяющийся.

— Будем считать, что один знак мы нашли, — без тени оптимизма проговорила Хэйт. — Осталось выяснить, в какую… дырку нам его запихивать.

— Я бы вот его не списывал со счетов, — сказал Монк.

Монах стоял у гроба, очищенного от драгоценностей, но скелет из каких-то малопонятных для Хэйт побуждений положили на дно, и даже тряпку старую под него подложили.

«Наверное, чтобы не замерз, на холодном-то вредно лежать. Даже если ты — набор косточек и пролежал на камушках незнамо сколько лет», — адептка перегнулась через край последнего пристанища желтоватых костей.