Артем Кочеровский - Тизер 2

- Мир огромен! Мы можем стать кем угодно! Знатоками, лекарями, воинами или богатейшими торговцами! Жить в замках, носить расшитые костюмы и устраивать каждый день пиры!

- Шорн, но-о-о..., – она опускает глаза и останавливается на полуслове.

- Но, что?! Дарина?

Мальчишка наклоняется, пытаясь словить ее ускользающий взгляд и кладет руку на белую коленку. Девочка вздрагивает. Краснеют щеки и сбивается дыхание, ладошки останавливают скользящее к бедрам платье.

- Но, что?! – Шорн слегка потряхивает ее коленку, не замечая возникшего смущения.

- Но-о ведь..., – Дарина снова смотрит ему в глаза. – Мы дети крестьян...

- Это меня не остановит! – отрезает Шорн и убирает руку.

- И что ты будешь делать?!

- Уйду из поселения, найду дядю Корлунга и попрошу взять меня в ученики. Он делает мечи и продает их рыцарям. Живет в двухэтажном доме с мансардой, что выходит на собственный виноградник.

- А как же твои родители?

- Я бы ушел прямо сегодня, но-о-о..., – он отводит взгляд. – А впрочем – неважно!

- Что, Шорн?!

- Дело... я просто... в общем... Ай! Забудь!

- Скажи! – она кладет руку ему на плечо.

- Ты мне нравишься, Дарина! – набирается смелости и говорит, глядя в глаза.

- Ты мне тоже! – крик срывается с ее губ. Девочка краснеет и оглядывается по сторонам, боясь, что кто-нибудь ее услышит, после чего добавляет почти шепотом. – Очень...

И она снова почувствовала это жгучее ощущение внизу живота. Что-то бурлит в самом нутре, неужели она думает о том, чтобы поцеловать его! Но ведь порядочные девочки так не поступают, в первую очередь одобрение должен дать отец.

- Давай прогуляемся, – Шорн встает и тянет руку.

- Конечно, – ухоженные пальчики утопают в грубой ладони мальчугана.

- Я поговорю с твоим отцом...

Шорн говорит что-то про новый дом, совместное хозяйство и собственную конюшню, но Дарина больше не слышит его. Пытается успокоиться, но пульсирующее горячей кровью тело живет своей жизнью. Ее бьет озноб! Она не может поверить в свое счастье! Самый красивый и сильный мальчик поселения выбрал ее, и это, не смотря на то, сколько девочек ходят за ним по пятам. Надевают красивые платья, заплетают волосы и придумывают глупые предлоги, чтобы провести с ним время и остаться наедине. Ходят слухи что Марианн даже поцеловала Шорна без согласия отца!

Дарина потеряла ощущение времени. Если бы ее спросили: сколько они гуляли вдоль озера? Она могла бы ответить, как десять минут, так и несколько часов. Более или менее пришла в себя, когда Шорн вдруг остановился:

- А ты слышала легенду про прибрежные деревья предсказаний?

- Что? – ей понадобилось время, чтобы переварить вопрос. – Нет.

- Говорят, что деревья вокруг этого озера могут определять судьбы молодых пар, – Шорн кладет руку на ствол. – Но, я не верю в эти фокусы!

- И как они это делают?

- Каким-то образом подают знаки. Не знаю точно, – Шорн протягивает руку по стволу, ощущая ладонью рельеф. – Пойдем!

- Стой! – Дарина возвращает его рывком. – Посмотри!

Поверх испещренного узора коры появляется силуэт сердца. Розовая крошка, похожая на рубленные лепестки цветов, отпечатывает на стволе символ любви и ласки...

- Этого не может бы...

Дарина не дала ему договорить, губы прильнули к еще открытому рту. Неуклюжий и слегка болезненный первый в жизни поцелуй уносит сознание в бездну.

Она уже и не вспомнит, кто первый начал сдирать одежду, но осознание того, что произошло что-то взрослое и пугающее пришло вместе с болью внизу. Ее ладони сжимают вырванный из земли мох, а рот непроизвольно издает тем самые крики, что иногда доносятся из комнаты родителей. Платье сбилось на животе, оголяя прелести молодого тела. Шорн тяжело дышит, зарывшись носом в шее.

Десять минут спустя они возвращаются домой слегка порознь. Шорн, не прекращая, шепчет “как же это произошло” и “что они наделали”, а Дарина следует позади, сгорая от стыда и проклиная себя за совершенною слабость. Ну зачем она полезла его целовать, что же теперь делать...

... ... ...

- Что будешь делать?

- Через три дня мой брат идет на торговую площадь, продавать кожу, – тараторит заплетающийся язык. – Главное, чтобы нашелся покупатель.

- Ты говорил это десять дней назад, Луц.

- Слушай, так уж вышло, – на веснушчатом лице читается испуг. – Я не могу ему приказывать.

- Да мне плевать! – спокойный голос срывается на крик, раздается звонкий шлепок. – Ты должен был отдать монеты еще вчера!

Рыжий сгибается, хватаясь за нос, бордовые капли разбиваются о каменный пол.