Павел Попов - Незнайка. Возвращение легенды

— Ты… Это то, о чём я думаю?

— Именно то. — вмешался Кид. — Он настоящий землянин.

— Не думал, что такое выпадет на наш век. Но уверен, предприимчивый человек вроде меня сможет извлечь из этого массу плюсов. Идите в кладовую, а я свяжусь с нашими «землянами».

— Погоди, всё это время ты знал явку сопротивления и ничего мне не сказал? — теперь оскорблённым себя почувствовал уже Кид.

— Знакомить тебя с повстанцами всё равно что приглашать охранку к себе домой. Тебя же в лицо знает половина города и все полицейские со шпионами в придачу! По хорошему тебя в такие дела вообще впутывать не стоило. Да куда теперь денешься?

Несколько часов повстанцы тряслись в закрытом фургончике, за рулём которого сидел угрюмый лунатик в низко надвинутой на глаза кепке. Водитель не удосужился даже обменяться с пассажирами приветствием, будто твёрдо решил прикинуться глухим. А может он и правда глухой?

Поездка действовала на товарищей настолько угнетающе, что даже Кид последние полчаса тоскливо молчал.

— Приехали. — если водитель и был глухим, говорить он умел. Фургон въехал в огороженный кирпичными стенами двор особняка, створки ворот захлопнулись сами собой. — Выходите.

Первым радостно выпрыгнул жалующийся на затекшие ноги Кид, Незнайка вышел аккуратнее и, распрямившись, окинув окрестности тревожным взглядом. Водитель уже успел войти в дом и жестом позвал за собой.

Внутри их уже ждали.

— Чтоб меня, это же господин Крабс собственной персоной, — Кид издевательски поклонился. — И как это вы здесь оказались.

— Ну почему у городских сумасшедших всегда хорошая память на лица?

Немолодой лунатик откинул оказавшийся бесполезным капюшон обнажив пепельные волосы с заметной залысиной и пристально уставился на землянина. Глаза его удивительным образом сочетали черноту и мутную беловатость.

— Оставим сентиментальные прелюдии. Зачем ты пришёл в наш мир, землянин?

— Не знаю.

— Достойный ответ! Так что ты хотел узнать?

— Правду. Правду о войне.

Крабс вкрадчиво улыбнулся:

— Ты казался смышлёным парнем. Неужели так сложно догадаться? Когда правду так старательно скрывают, просто предположи худший сценарий. Да — да, это и произошло.

Незнайка хранил гробовое молчание. Кид хотел съязвить, но внезапно проявил благоразумие и не высовывался. Не дождавшись реакции, Крабс продолжил:

— Двести лет назад в Луне жилось не то чтобы хорошо, но… приемлимо. Пока в один прекрасный день с небесной тверди не свалились парни вроде тебя. Поначалу скрывались, крутились среди бродяг и бандитов, пакостили по мелочи… а потом целая армия в пуленепробиваемых скафандрах спустилась на большой ракете и подавили сопротивление грави — лучами, от которых у нас не было защиты.

Чернь поначалу обрадовалась, богатых господ большей частью перевешали, кроме самых сообразительных, кто успел вовремя спрятаться или даже возглавить восставших. В итоге мир, свобода, равенство и братство. От каждого по способностям, каждому по потребностям. Только великомудрые земляне не учли одну маленькую деталь — мы живём не на огромной, солнечной и плодородной планете, а на клятом каменном шарике под каменной же коркой! Наших скромных ресурсов ещё хватало на удовлетворение минимальных потребностей большинства и роскошь для избранных, но когда всем захотелось всего и сразу — возникли проблемы.

— Почему вы просто не переселились к нам? — подал наконец голос Незнайка.

— И этого не знаешь? Есть такая неприятная штука — «звёздная болезнь». Человек может прожить вне родной планеты несколько месяцев без видимых последствий, но потом всё становится очень плохо: слабость, потеря сознания, и в итоге неизбежная смерть. Учёные пока затрудняются ответить в чём дело: микроэлементы воздухе, уровень радиации, магнитные поля. Но это не важно, важен лишь закон природы: где родился, там и подыхай!

Итак, ресурсы всё истощались, а прежняя жизнь казалась всё более привлекательной. Неудивительно, что уцелевшие представители элиты без труда устроили реванш, триумфально вернув старые порядки. Некоторым пламенным революционерам это не понравилось, но теперь они были в меньшинстве.

Разумеется, земляне приняли естественный ход событий как личное оскорбление, вы бы предпочли видеть нас мёртвыми, лишь бы мы не жили неправильно. Нужно было с вами что — то делать. Но открытая война невозможна, вы были слишком сильны. И тут из тени вышел господин Спрут, тот самый легендарный основатель концерна. Покровитель искусств, отец родной артистам и писакам всех мастей. Благодаря его смелым и новаторским идеям мы смогли распространить наш образ мышления на вашу нацию. И вы послушно вцепились друг другу в глотки, оставив нас в покое на целых двести лет.