Андрей Посняков - Первый поход

Хельги снилась Сельма. Будто бы они, взявшись за руки, шли вдвоем по огромному скошенному, тянувшемуся аж до самого горизонта, лугу, напоенному сладким запахом клевера. Вокруг, куда хватало глаз, тут и там были разбросаны копны мягкого сена. Сельма, выпуская из своей руки руку юноши, вдруг повалилась в копну, и Хельги почувствовал своими губами жар ее кожи, ослепительно белой, как морская пена. Глаза девушки были такими синими, что, кажется, в них можно было вполне легко утонуть, прыгнув, как в глубокий омут. Медленно и вместе с тем свободно Сельма протянула руку к бронзовым фибулам сарафана… Осталась в одном невесомом платье из тонкого льна, белом, почти прозрачном, сквозь которое просвечивала кожа. Забыв обо всем, Хельги целовал девушку, целовал не останавливаясь, чувствуя, как руки его словно бы сами по себе поднимают подол ее платья…

— Ярл!

Хельги вздрогнул.

— Да проснись же, прошу тебя.

Сквозь узкое, пробитое в стене окошко пробивался мертвенный свет луны. Магн провела рукой по лицу Хельги. Полностью одетая — что было на нее не похоже, — с кинжалом в правой руке.

— Я чувствую вокруг что-то неладное, ярл, — раздувая ноздри, тихо произнесла она. — И эта девчонка, Гита… она мне что-то совсем не нравится.

— Полно болтать пустое, Магн, — рассмеялся Хельги. — Мне так Гита нравится, а уж что касаемо Снорри… — Он еще громче захохотал, повалившись на ложе, и Магн стоило больших трудов успокоить смеющегося ярла. Девушка навалилась ему на грудь, закрывая рот руками, их взгляды неожиданно встретились… и Магн вдруг, вскрикнув, отпрянула. Кинжал выпал из ее руки и со звоном упал на мозаичный пол.

— Кажется, я страшно ошиблась… — прошептала девушка, и в глазах ее, темно-синих, как вечернее небо, вдруг загорелась тоска.

Пройдя по темному коридору, Гита остановилась напротив спальни Ирландца и Снорри. Обернувшись, подняла руку. Кому-то кивнула и, приложив палец к губам, на цыпочках подошла к двери.

— Снорри, — позвала она. — Иди сюда, мальчик мой.

Малыш вздрогнул — похоже, он вовсе не спал. Вскочил на ноги, узнавая голос, покосился на спящего мертвым сном Ирландца и, широко улыбаясь, толкнул дверь.

— Идем. — Гита взяла его за руку. — Там во дворе есть одно укромное место…

Они вышли во двор, освещаемый луною. Обернувшись, Снорри заметил вдруг какое-то шевеление в углу, за сараем. Потянулся к мечу. Но ловкие руки Гиты быстро расстегнули пояс.

— Помнишь, как тогда? — целуя юношу в шею, нежно прошептала она. — А ну, закрой глаза и подними руки… выше… вот так…

Гита пощекотала его под мышками, и Снорри тихонько засмеялся… почувствовав, как кто-то чрезвычайно сильный быстро зажал ему рот. А кто-то заломил руки за спину. А кто-то связал, сунул в рот кляп, накинул на голову мешок, словно барану или только что украденному поросенку. Мыча, он завертел головой, увы — силы были неравны.

— Один, — посмотрев на него, тихо сказала Гита, подмигивая толпившимся во дворе вооруженным людям, в которых опытный глаз тут же признал бы косматых завсегдатаев корчмы, в том числе и трех игроков в кости, включая того самого светло-русого парня с остреньким лисьим лицом. Парень вопросительно смотрел на Гиту, и на его физиономии явственно проступало выражение недоверчивого ожидания и досады.

— Успокойся, ты в доле, Ульва, — с насмешкой бросила ему девушка. — И говорить с отцом тоже придется тебе.

Ульва важно кивнул и довольно осклабился. Ну как же! Ну кому, как не ему?

Гита между тем снова махнула рукой и вошла внутрь корчмы.

— Да… — задержавшись, обернулась она. — Если ты хотел меня обдурить, Ульва, так я не дура!

— О чем ты, Гита? — деланно пожал плечами шулер.

— О ярле, — усмехнулась та. — Думаешь, не знаю, кого ловят по всей Мерсии?

Ульва обиженно сплюнул. И тут не повезло!

— Плюйся, не плюйся, а серебро, вырученное за ярла, — мое, ясно? И делиться им я ни с кем не собираюсь, разве что с этими. — Она кивнула на радостно потерших руки оборванцев. — Правда, ярла нужно будет еще взять… Хотя… — Она внимательно прислушалась к еле слышному звону, донесшемуся с улицы. — Похоже, это теперь не наша забота. Ульва! Быстро перепрыгни через ограду и проводи воинов внутрь, да проследи, чтоб не очень шумели. С узколицым мы легко справимся, а вот ярл — другое дело. Да еще та стриженая кошка, сдается мне — с ней тоже нужно держать ухо востро. Ну, готовы? Пошли…

Неслышно, словно рысь, Магн выскочила на шум — и была тут же спеленута сразу четырьмя воинами. Затем они вошли в спальню Ирландца. Там обошлось еще тише.