Michael - Зверь внутри

…И еще этот Васька… Какими-то полунамеками, то и дело поглядывая на него полным ненависти взглядом, в котором то и дело пробивалось торжество, он говорил о чем-то непонятном, дескать, у Аньки кто-то еще появился. Кто и когда? Когда успел? Что за ловкий пройдоха? И ведь малолетний паразит так ничего конкретного не сказал. С ним бы поговорить по душам, да мамочка с папочкой отправили его отсыпаться, так что с глазу на глаз встретиться с малолетним пьяницей не представилось возможности…

Рассеяно насвистывая песенку из мультфильма «Волшебная карусель», Пареев отправился домой. По дороге ему пришлось сделать крюк, чтобы пройти мимо того места, где он припрятал реквизированную бутылку самогонки…

О том, что за события произошли, пока он допивал реквизированную у юнцов самогонку, участковый узнал только на следующий вечер…

…Со следующего же дня Щуплов принялся за исполнение своих обязанностей, и принялся рьяно. Он собрал всех работников МТС, кого только мог собрать, для чего сам не поленился с утра обойти все Ясино, благо и ходить пришлось немного — маленькая была деревня.

Когда недовольные, в большинстве своем болеющие с похмелья мужики собрались во дворе станции, он выступил перед ними с речью, в которой всячески обругал тунеядцев и пообещал бороться со всякими проявлениями вышеозначенного тунеядства и расхлябанности.

Расходились мужики недовольные, но не слишком обеспокоенные. «Новая метла по-новому метет,» — конечно, пословица верная, но и новая в конце концов обтреплется и состарится, а там, глядишь, можно будет найти и новые пути, чтобы, как и прежде, от работы отлынивать…

— Это ничего, — успокаивал понурых своих односельчан Иван Зотов, самый старый и умудренный опытом работник МТС. — Вот погоношится, погоношится и уймется. Помяните мое слово…

— Ой, хорошо бы… — галдели мужики.

Максим Пименов был среди собравшихся. Он был трезв, против обыкновения, и даже не с похмелья, хотя эти два ощущения были для него постоянными с тех пор, когда Аня его бросила. Он хмуро слушал речь Щуплова, которого едва ли не вдвое был выше и шире в плечах, и все большее и большее недоумение овладевало им: как это он мог вчера так осрамиться и бежать от этого недомерка. Да, Максим был пьян тогда, но, тем не менее, все помнит отлично: как замахнул последнюю стопку, как пошел разбираться с Анькой, как встретил ее на улице, как едва не ударил…

И тут появился этот… Начальник, мать его. Но как он смог напугать его, Максима, который совсем не был робкого десятка, да еще заставить пуститься наутек? Это было и непонятно, и возмутительно. Начальник-то он, конечно, начальник, но ведь только на работе, и нечего показывать свою власть и на улице и совать нос куда не следует!

То ли от гнева, то ли трезвость мобилизовала все интеллектуальные способности Пименова, но когда мужики, ворча, стали расходиться и сам Щуплов повернулся к ним спиной, чтобы идти в свой кабинет, Пименов крикнул:

— Эй, начальник! А вопрос можно?

Мужики, разошедшиеся было в разные стороны, вновь повернулись. Повернулся и Щуплов, взглянув на Максима несколько удивленно.

Ощутив на себе взгляд Александра, Пименов почувствовал смутное беспокойство и уже расхотел произносить заготовленную фразу, но, пересилив себя, насмешливо прокричал:

— Послушай, начальник, а что ж ты ростом-то не вышел? Нами командуешь, а сам шпентик шпентиком…

Мужики заржали и ржали долго. Им показалось на редкость удачным то, как глуповатый Пименов уел больно уж много забравшего в голову начальника. Когда они отсмеялись, Щуплов громко и отчетливо произнес, мгновенно испортив работягам все веселье:

— В институте надо учиться.

Повернулся и пошел. Разбрелись и мужики, почесывая затылки и уж и поругивая Максима за то, зачем полез: припомнит начальничек-то, да и упоминание об их необразованности было неприятно.

…Ярость… Бешенство…

Щуплов был взбешен, но ярость его была глубока и внешне не выражалась никак, разве что излишней сухостью в общении с окружающими. Злоба копилась в нем, блокируя все прочие чувства.

Как посмел этот дылда оскорбить его и выставить в смешном виде перед всей МТС? Что это он о себе возомнил?

Подобные мысли все крутились в голове у Щуплова, и даже Аня, о которой он думал все утро, как-то отошла на второй план.

Но ближе к вечеру ему удалось обуздать свой гнев и в шесть вечера, как и было договорено, он ожидал девушку возле ее калитки.