Michael - Зверь внутри

— С-суки! — с оттяжкой произнес Фролов.

Желчное настроение немедленно к нему возвратилось. Он стал осматриваться в тщетной надежде найти кого-нибудь послабее, к кому можно придраться, но как назло вокруг было пустынно. Это окончательно развеяло его хорошее настроение. Постояв с пять минут, вспоминая, где же поблизости продают водку и сообразив где, Фролов медленно побрел прочь от закрытой двери магазина.

Он жил в относительно новом районе Н., где управление по городскому освещению сподобилось установить фонари, но не удосужилось подвести к ним электричество, так что тьма стояла кромешная, а для не слишком трезвого Фролова это был едва ли не конец света. Он раз пятнадцать оскользнулся, раз десять упал, причем три раза довольно больно. Поэтому очевидно, что в магазин он зашел злой как черт.

Почувствовав слабину в молоденькой продавщице, он всячески ее отругал, едва не доведя до слез, что слегка его развлекло, купил бутылку и пошел прочь. Несколько раз ему хотелось вернуться и досказать никчемной торговке то, что, на его взгляд, он не досказал, однако приятно оттягивавшая карман бутылка удерживала Фролова от подобного шага.

…Вдруг черная тень отделилась от стоявшего на обочине дороги заколоченного киоска и кинулась к возвращавшемуся домой алкашу. Фролов вскрикнул и попытался бежать, когда увидел перед собой огромную собаку, Собаку Баскервилей, про которую так много в последнее время говорили. А может, и не собака это была, а волк; впрочем, этого-то Фролову не суждено было узнать. Выпавшая из кармана бутылка водки разбилась об оледенелый асфальт, и огненная вода смешалась с красной кровью…

— Слушай, еще одна жертва Собаки Баскервилей!

Надя давно уже встала и приготовила завтрак, а Ромка все еще нежился в кровати. Как правило, он от похмелья почти не страдал, а просто предпочитал в дни, следовавшие за попойками, побольше спать. Так было и в этот раз.

— Вот как? — спросил он потягиваясь. Образ Сашки Щуплова отчего-то возник в его голове. Постоял, постоял, да и сгинул. — И опять море крови?

— Да то же самое, что и в те разы. И знаешь кто?

— Кто? Я что его, знаю?

— Да тот алкаш Фролов, который третьего дня к Сашке возле горки пристал.

— Фролов?

Ромка побледнел.

— Ну да, Фролов. А что ты так побледнел? Он что тебе, сват или брат? Так и надо алкашу чертову: всем только жизнь портил. Вон и к Сашке пристал. Ладно, что ты его пуганул.

— Я пуганул? — удивился Жуков.

— Ну не я же! Я ж видела, что, как только ты к ним подошел, он как припустил!

— И ты думаешь, это из-за меня?

— Не из-за Сашки же!

— Может быть… — рассеяно проговорил Ромка.

Ромку одолевали сомнения. С одной стороны, здравый смысл говорил ему, что все это ерунда и быть такого не может, но с другой… Слишком много совпадений, слишком много явных и косвенных признаков. Чего? Того, что Сашка Щуплов совсем не Сашка Щуплов, а некто другой? (Или, скорее, нечто другое?)

«Но он же был человеком! Пока не поругался с Танькой!» — в отчаянии думал Ромка, не в состоянии понять, что же происходит.

Он пытался поговорить с Надей по поводу Щуплова, но девушка подняла его на смех с его подозрениями и посоветовала меньше пить водки. С последним Ромка согласился, но первые оставались при нем и совсем не желали отпускать.

Весь день и весь вечер он думал о страшной смерти Фролова, о других таких же смертях, и ему все время вспоминался Щуплов.

«Но он же человек! — пытался встрять здравый смысл. — Мы же столько пива выпили вместе, на вылазки ездили… На вылазки…»

Стоп!

Внезапно Жукову вспомнилась последнее их путешествие на природу, после которого Сашка окончательно разругался с Таней и во время которого он подвергся таинственному нападению в лесу.

«Конечно! — подумал Ромка и мысленно ударил себя ладонью по лбу. — Именно после этого он стал каким-то странным, а не после ссоры с Танькой. Он еще про волчару какого-то говорил… А мы хохотали, не верили… И поведение… Другой бы на его месте охал бы и ахал, а он хоть бы хны… Неужто здесь собака зарыта?»

В возбуждении он начал ходить из угла в угол. Вспомнилась ему и та встреча в кустах и угроза того идиота с пеной у рта еще встретиться…

«Неужели?… Неужели это он? Оборотень! Этот красный огонь в глазах так похож… Но ведь то был совсем не Щуплов, более того, я ж его ни до ни после той встречи не видел. Или… Неужели? Неужели на его месте должен был быть я, и этот псих, обратившись в волка, укусил тогда в лесу Щуплова, хотя желал отомстить мне? Но почему только укусил, ведь в последнее время… Он рвет своих жертв на части!»