Анна Шульгина - Отдел ППП

— Мы с ним уже говорили, решили, что пока не получу диплом, буду работать на полставки. А потом уже выйду на полную занятость. Мне теперь семью содержать, по-любому работу искать надо.

Алексей, сосредоточенно крутивший руль, на это ничего не сказал, но в зеркало заднего вида я заметила легкую улыбку, которую он тут же подавил. Вот что за черствое создание, а? У ребенка первый профессиональный успех, трудно похвалить, что ли? Тем более что Юра смотрел куда угодно, но не на отца. Но с каждой секундой тишины его радость понемногу улетучивалась.

То ли услышал, то ли до самого дошло, Леша, уже притормаживая перед массивными коваными воротами, все-таки среагировал:

— Молодец, горжусь тобой.

У меня аж от сердца отлегло. Зато привалило на плечо — окончательно уснувший Антон попытался улечься удобнее, воспользовавшись подручным материалом. То есть, мной. За что и поплатился.

— Ты чего дерешься?! — он схватился на нос, которому достался щелчок, но потом, зевнув до хруста в челюсти, оттаял. — Мы уже приехали, что ли?

— Спал бы дольше, — Леша повернулся к нам. — Мы сходим на разведку, сидите в машине и никуда не выходите. Все ясно?

На что не люблю, когда так бескомпромиссно отдают приказы, но тут поддалась командному тону, поэтому только и успела, что кивнуть.

Алексей с Юрой, прихватив улыбчивого Петю, скрылись за кустами, оставив нас на растерзание страхам и нервозности.

— Чего там разведывать, идти надо… — хотя идти тоже не хотелось, но бездействие только усугубляло душевные терзания.

— Тебе сказали сидеть, вот и сиди, что за манера — лишь бы мужику наперекор? — Антон дурашливо улыбнулся, но глаза оставались серьезными. — Аль, хватит ерзать, Воропаев мужик серьезный и далеко не дурак. А тут ещё и личный интерес. Уделает твоих милых родственниц так, что любо-дорого.

— Да я не столько сомневаюсь в нем, сколько переживаю. Неспокойно мне.

Ощущение надвигающейся беды меньше не становилось. Наоборот, медленно, но верно затягивало.

— Что неспокойно, это правильно. Плохо, когда человек ничего не боится и ни за кого не переживает, а беспокоиться за близких это очень даже нормально.

Я с недоумением глянула на Антона. Чего это его на философствования потянуло?

— Ты здоров ли? Или совсем бабы заездили, вот-вот о смысле жизни заговоришь, за мемуары сядешь?

Он досадливо отмахнулся:

— Нет в тебе уважения к мужским мыслям! Бесчувственное ты создание. Скорей бы уже за этого блохастого замуж отдать, хоть вздохну спокойно.

— У него нет блох, — машинально заметила я. — А чего сейчас-то спокойно не дышится? Бюст Афродиты кислород перекрывает?

Судя по тому, как Антон передернул плечами и скривился, дивное видение уже перекочевало из его приемной куда-то в другое место. Главное, что далеко, а то можно и не сдюжить такого объема счастья.

— Не поверишь, я себе зарок дал — пока окончательно не пристрою тебя, сам не женюсь. В очередной раз.

«Окончательно» прозвучало несколько зловеще, но все-таки надеюсь, что он имел в виду семью, а не кладбище.

— Хорошо хоть только меня, если бы речь шла про всех бывших, ты бы больше никогда не женился.

— Только при моей матери такого не говори, она до сих считает, что ты меня приворожила, совратила, а потом бессердечно бросила. И теперь я никак не избавлюсь от этого приворота, вот мечусь, горемычный, не в силах обрести семейное счастье.

Хорошая фантазия у достойной женщины.

Несмотря на вялое переругивание, мы оба не сводили глаз с калитки. Кто знает, что там ждет, да ещё и Лешки до сих пор не видно…

Он вынырнул из-за куста сирени так неожиданно, что я вздрогнула. И, наплевав на запрет, выскочила из машины:

— Ну как?

— Все тихо, — он взял меня за руку, крепко сжимая запястье. — Сейчас неторопливо и спокойно идем в дом. Говорить буду я, постарайся никого не провоцировать и не волноваться сама, договорились?

— Постараться постараюсь, но гарантировать не могу. Где Юра?

И микроавтобус, и машина младшего Воропаева, за руль которой сел кто-то из сопровождения, после въезда в деревню куда-то пропали.

— Он с ребятами, проверили периметр, если понадобится, подстрахуют в качестве грубой силы. Готова?

Я кивнула и, не отпуская его руки, пошла к калитке. Временно покинутый и позабытый Антон молча шел рядом, с любопытством оглядываясь по сторонам. Его в святая святых рода не приглашали даже в бытность моим мужем, пусть хоть теперь душу отведет.

Изгибающая тропинка вывела нас во двор, затененный высоченными елями. Даже сейчас, когда температура поднялась выше тридцати, тут было сумрачно и прохладно. Лохматая рябина прилегла на крышу старой беседки, и так со всех сторон оплетенной ипомеями.