Анна Шульгина: Отдел "ППП"

Капец.

Нет, я, конечно, могу и такое, но… А, ладно, все случается в первый раз. Но пацана стало немного жаль. Кто знает, может, он Мегре от оборотней, а тут легким росчерком пера (или парой литров пива в баньке) его этого пытаются лишить. Прямо родительский беспредел.

— Ты чего насупилась? — знавший меня не один год Потапыч сразу насторожился. — Если решила открыть мальчонке глаза, то зря. В том смысле, что он и так все знает, а ты нарвешься на конфликт. Никакого повышения.

— А оно мне когда-нибудь грозило? — тема больной уже не была. Хотя ещё несколько лет назад я воспринимала это предельно остро. А потом смирилась, нашла в нынешнем положении вещей определенные плюсы и просто забила на всё, решив получать удовольствие от того, что имею. — Ладно, я поняла, нюансы уяснила, пойду инструктировать молодое поколение.

— Ты только это… Сильно не зверствуй. Нам его надо вернуть целым и невредимым. И в плане психического здоровья — тоже.

— Это я посмотрю на его поведение. Главное, чтобы он сам не дурил, а то унюхает ещё во мне свою единственную нареченную, куда мне потом его девать, усыновлять, что ли?

На лице Потапыча проступило ярко выраженное осуждение, поэтому выходила из кабинета я под его бормотание:

— Поначитаются всякой дряни, а честному оборотню потом хоть сквозь землю проваливайся…

Распластанный на стене лист ватмана расцветал красными точками все гуще и гуще. Что Юрий делает, я примерно представляла, но стало интересно, как он это обоснует.

— Что за полотно импрессиониста?

Стажер с заметным трудом сдержался, чтобы не передернуть плечами с просьбой не отвлекать идиотскими замечаниями, но до ответа снизошел:

— Это те, чьи показания я уже проверил.

— А синие?

— Свидетели, которые вызвали подозрения.

— Ммм…

Дальше продолжать он не стал, я тоже приставать не собиралась. Никому не нравится, когда во время работы кто-то стоит над душой, пусть ребенок потренируется. Тем более что в разрез с распоряжением начальства это не шло — нет ничего нуднее и тоскливее, чем перебирать кипу бумаг.

Расположение столов позволяло мне, не напрягаясь, наблюдать за его мозговым штурмом, спасибо за это дорогому начальству. Хотя Потапыч рьяно отнекивался, но наш отдел очень напоминал забугорный полицейский участок, только с родным колоритом. Стекло, отделявшее общую комнату от кабинета начальника, было вечно захватано и покрыто отпечатками, линолеум вытерт чуть не до дыр, а в кофемашине заканчивались то стаканчики, то кофе, а иногда в недрах аппарата что-то рычало и тарахтело. Поэтому все сотрудники сходились во мнении, что лучше бы Потапыч не интерьер копировал, а в их зарплатные ведомости заглянул.

Пока практикант ломал мозги и тренировал память, я доделала кое-что по мелочи и, пользуясь сегодняшним затишьем, полезла на любимый сайт, вдруг там кто-то выложил новые схемы для вышивания. Да, грешна, но можно же и на работе расслабиться.

— Ой, смотри, застукает тебя начальство.

От неожиданности я втянула голову в плечи и почти сползла под стол. Славик, скотина бесшумная…

— На цепь бы тебя.

Напарник обижаться не стал и сунул мне в руки огрызок бумажки.

— Труба зовет, хватит отсиживаться.

Кто бы знал, насколько лень было подниматься, но дело прежде всего, поэтому нехотя встала, буквально спиной чувствуя, как напрягся Юрий. Но под руку пока не лез, молодец, хоть какая-то выдержка есть.

— Чего притих? Давай рысью за мной, если не хочешь остаться здесь, — дослушав Славика, я направилась к двери.

Догнал стажер мгновенно, словно рванул с низкого старта, молча маяча за правым плечом.

— А теперь слушай сюда — вперед не лезешь, с умными комментариями не пристаешь, делаешь, что скажу. Все понятно?

— Да.

Вот и хорошо, потому что не хватает только постоянно дергаться, чтобы Юрик не потерялся и не успел куда-нибудь вляпаться.

И хотя он всячески старался не отсвечивать, но при виде моей «девятки» скривился так, словно куснул лимон.

— Не бойся, она на ходу и даже не разваливается во время движения.

Вряд ли объяснение его успокоило, но от комментариев все же удержался. И, кстати, совершенно зря он так корчил рожи в сторону моей ласточки. Да, на вид неказистая, пороги чуть ржавчиной побиты, да и смятый задний бампер эффектности не добавлял, но вот ходовая у неё в прекрасном состоянии. Сашка, мой последний бывший муж (тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить!), пару месяцев назад её до винтика перебрал, так что на ближайший год я совершенно спокойна.