Салли Грин: Половинный код. Тот, кто убьет

Я киваю.

— Хорошо, тогда слушай.

Женщина говорит: «Мы ходим по домам всех Белых Ведьм Англии, рассказываем о новых правилах и помогаем заполнить формуляры».

Женщина улыбается. У нее за спиной Охотник. Он в черном, как все Охотники. Он большой, высокий и сильный.

— А мама улыбалась?

— Нет. После того как родился ты, мама ни разу не улыбнулась.

Когда мама не ответила, женщина из Совета встревожилась. Она спросила: «Вы ведь получали Уведомление, не так ли? Это очень важно».

Женщина пошелестела бумажками, прикрепленными зажимом к дощечке для письма, и вытащила само письмо.

Тут Джессика разворачивает пергамент, который держит в руках. Лист большой и толстый, две глубокие складки — продольная и поперечная — рассекают его в форме креста. Джессика держит его осторожно, словно драгоценность. Она читает:

Постановлено для усиления защиты всех Белых Ведьм отныне и навсегда ввести перепись всего ведовского населения Британии.

Постановлено для регистрации всех ведьм и их отпрысков (ведьм, не достигших возраста семнадцати лет) смешанного происхождения ввести следующие коды: Белый (Б), Черный/Не Белый (Ч) или Фейн/Не Ведьма (Ф).

— Знаешь, что это значит? — спрашивает Джессика.

Я трясу головой.

— Это значит, что у тебя половинный код. По коду ты Черный. Не Белый.

— Бабушка говорит, что я Белый Колдун.

— Ничего подобного.

— Она говорит, что я наполовину Белый.

— Ты наполовину Черный. Да ты слушай!

Когда та женщина заканчивает читать уведомление, мать так же молча уходит в дом, оставив открытой входную дверь. Женщина и Охотник идут за ней.

Мы в гостиной. Мать сидит в кресле у камина. Но огня в нем нет. Дебора и Арран, которые до этого играли на полу, теперь сидят на подлокотниках материного кресла, по обе стороны от нее.

— А ты где?

— Я стою рядом.

Я представляю себе Джессику, как она стоит рядом, надменно сложив на груди руки и выпрямив колени.

Охотник встает в дверях.

Та женщина присаживается на краешек другого кресла, кладет на плотно сдвинутые колени дощечку для письма и сжимает пальцами ручку. Она говорит матери: «Наверное, будет быстрее и яснее, если я сама все заполню, а вы потом просто подпишете».

Женщина спрашивает: «Кто глава вашего семейства?»

Мать выдавливает: «Я».

Женщина спрашивает у матери ее имя.

Мать отвечает, что ее зовут Кора Бирн. Она — Белая Ведьма. Дочь Элси Эшворт и Дэвида Эшворта. Белой Ведьмы и Белого Колдуна.

Женщина просит ее назвать имена своих детей.

Мать говорит: «Джессика, восемь лет. Дебора, ей пять. Арран, ему два».

Женщина спрашивает: «Кто их отец?»

Мать отвечает: «Дин Бирн. Белый Колдун. Член Совета».

Женщина спрашивает: «Где он?»

Мать отвечает: «Он умер. Убит».

Женщина говорит: «Простите».

Потом она спрашивает: «А младенец? У вас есть еще младенец».

Мать отвечает: «Он здесь, в ящике».

Тут Джессика поворачивается ко мне и поясняет:

— Когда родился Арран, мать и отец решили, что не хотят больше иметь детей. Поэтому они отдали колыбельку, коляску и другие детские вещи. Этот младенец нежеланный, вот он и спит на подушке в ящике, завернутый в старый грязный конверт, из которого вырос Арран. Никто не покупает ему игрушки или подарки, потому что все знают, что его не хотели. Никто не приносит матери цветы или шоколад, потому что все знают: она его не хотела. Такой ребенок никому не нужен. Мать получает за все время только одну открытку, но и она не с поздравлениями.

Пауза.

— Хочешь знать, что там написано?

Я трясу головой.

— Там сказано: «Убей его».

Я грызу пальцы, но не плачу.

Женщина встает и направляется к ящику с младенцем, Охотник за ней — ему тоже интересно взглянуть на странного ребенка, который никому не нужен.

Даже во сне он ужасно гадкий, маленький, тощенький, весь какой-то серый, а волосы у него черные и торчат сосульками.

Женщина спрашивает: «Ему уже дали имя?»

«Натан».

Джессика наловчилась произносить мое имя так, как будто это ужасная гадость.

Тогда молодая женщина спрашивает: «А его отец…?»

Мать не отвечает. Она не может выговорить это слово, потому что оно ужасно. Но все и так знают, просто поглядев на ребенка, что его отец — убийца.

Женщина говорит: «Может быть, вы напишете его имя».