Салли Грин - Половинный код. Тот, кто убьет

— Он что-то просил мне передать! И вы говорите мне об этом только сейчас, когда я ухожу?

— Будь моя воля, я бы вообще молчала. Ты должен понять, Натан, что это всего лишь видение. Один из возможных вариантов будущего. Не больше. Но чем серьезнее люди относятся к видениям, тем больше у тех шансов сбыться.

— Да вы представляете, как я жду от него хотя бы слова? — Я вскакиваю, дохожу до края лужайки, возвращаюсь, склоняюсь над ней и говорю: — Рассказывайте.

— Натан, многие Белые Ведьмы тоже видят будущее. Если Маркусу было видение, то, будь спокоен, в Совете уже знают о нем. Маркус хочет, чтобы ты понял его, а заодно и их.

— Так вы расскажете или нет?

— Существуют два орудия, которые, только слившись воедино, убьют твоего отца. Совет охраняет их оба до тех пор, когда ими можно будет воспользоваться.

— Что это такое?

— Первое орудие — Фэйрборн.

— А второе?

— Второе орудие…

И тут мне неожиданно расхотелось слушать… Я понял, какое следующее слово она произнесет, и сразу же в голове загрохотал гром и завыли волки. Пусть они воют все громче и громче! Главное — не слышать ее голоса, которым она произнесет сейчас совсем не то, чего я так ждал услышать все эти годы. Это же неправда! Губы Мэри продолжают шевелиться, но в моей голове стоит такой шум, что я, наверное, неправильно расслышал. А если шум не прекратится, то мне не надо будет…

— Натан! Ты меня слушаешь?

Я трясу головой.

— Я не хочу его убивать.

— Вот почему тебе надо уходить. Если останешься у Белых Ведьм, Совет заставит тебя это сделать. Второе орудие — это ты.

Есть лишь один-единственный реальный вариант будущего.

Я твержу это как заклинание, хотя знаю, что прочих вариантов будущего миллионы, если не миллиарды.

Нет, я не убью его. Я не сомневаюсь в этом, ведь он мой отец.

Не убью.

Я хочу его увидеть. Потому что убить его — вне моих сил и возможностей. Вне моего желания. Я обязан сказать ему все это. Но он верит в видение. И не захочет встретиться со мной. Никогда.

А если я сам попытаюсь найти его, он решит, что я хочу его убить. И убьет меня.

Мэри дала мне адрес Боба, ее друга, который поможет мне отыскать Меркури. Она говорит, что мне надо уходить немедленно, и я соглашаюсь, но все это паршивый треп. На самом деле я не знаю, что мне делать.

И иду домой.

Я хочу поговорить с бабушкой. Надо расспросить ее о Маркусе. Она должна мне что-нибудь рассказать. Да и до дня Дарения Аррана всего ничего. Побуду с ним в его день, а потом уйду.

Домой я приезжаю вечером. Еще светло. Бабушка в кухне, печет пирог, чтобы полакомиться после церемонии. О Мэри и ее дне рождения она не спрашивает.

Я не говорю ей «привет», или «я соскучился», или «как тут у нас пирог?». Я спрашиваю напрямик:

— Сколько раз ты видела Маркуса?

Она замирает и, взглянув на дверь кухни, тихо отвечает:

— Джессика приехала домой на День Дарения Аррана.

Я подхожу к бабушке совсем близко и спокойно говорю:

— Он мой отец. Я хочу знать.

Бабушка качает головой. Я так зол, что меня трясет. Бабушка пытается уговорить меня отложить разговор до завтра, но я угрожаю ей, говорю, что позову Джессику, пусть послушает. И хотя бабушка должна знать, что я никогда ничего такого не сделаю, она тяжело опускается в кресло и едва ли не шепотом рассказывает мне все, что сама знает о Маркусе и моей матери.

В нашей спальне с Арраном я открываю окно. Темно, тонкий полумесяц так и тянется в небо. Арран выбирается из постели и подходит, чтобы меня обнять. Я тоже обнимаю его, и мы долго стоим так. Потом мы садимся у окна на пол.

Арран спрашивает:

— Ну, как прошла вечеринка?

— Понятия не имею, о чем ты.

— Ты совсем ничего не можешь мне рассказать?

— Расскажи лучше ты. Про завтрашний день. Какие у тебя ощущения?

— Прекрасно себя чувствую. Правда, немного нервничаю. Надеюсь, все пройдет гладко.

— Не сомневаюсь.

— Джессика приехала на церемонию.

— Бабушка мне уже сказала.

— Ты пойдешь?

Я не могу даже покачать головой. Арран говорит:

— Да все в порядке.

— Я собирался прийти.

— Хорошо, что ты здесь. Так даже лучше.

Мы с Арраном еще долго болтаем, вспоминаем фильмы, которые вместе смотрели в детстве, наконец, разговор переходит на завтрашнюю церемонию. Я говорю, что, по-моему, у него, как у матери, будет дар целителя. Она была очень сильной, к тому же заботливой и доброй, как мне сказала бабушка. Думаю, что Арран будет похож на нее. Но он считает, что его Дар будет слабым, каким именно — ему все равно, и я не сомневаюсь, что он не лукавит, а говорит правду.