Кассандра Клэр - Леди полночь

- Если вы оба заняты, − сказал он, и его голос был похож на лезвие ножа, - Друг с другом, то я могу зайти в другой раз.

Марк выглядел озадаченным. Эмма уставилась на него. - Марк и я разговаривали, − сказала Эмма. - И всё.

- Мы закончили разговор. - Марк поднялся на ноги, одна его рука покоилась на кулоне.

Джулиан посмотрел на них равнодушно. - Завтра, после обеда, Диана возьмет Кристину к Малкольму, − сказал он. - Что-то по поводу того, что Кристина расскажет Верховному магу о том, как мы делаем всё здесь, в отличие от Мехико. Наверное, Диана просто хочет проверить, как там у Малкольма с переводом, и ей нужно оправдание.

- Ладно, тогда мы можем пойти к Руку, − сказала Эмма. - Или я могла бы пойти сама, если хочешь, — он привык ко мне. Но наша последняя встреча была очень дружелюбной. - Она нахмурилась.

- Нет, я пойду с тобой, − сказал Джулиан. - Рук должен понять, это серьезно.

- А я? – спросил Марк. - Могу я пойти с вами на задание?

- Нет, − ответил Джулиан. - Джонни Рук не знает, что ты вернулся. Конклав не в курсе, и Рук - это тот, кто не хранит секреты, он их продает. - Марк взглянул на брата сквозь свои волосы; его странные, необычного цвета глаза блестели.

- Тогда, полагаю, я буду спать, − сказал он. Марк бросил долгий взгляд на шкаф Эммы — было что-то в выражении его лица, что-то настораживающее — и ушел, закрыв за собой дверь.

- Джулс, − сказала Эмма. - Что с тобой не так? Что это было: «если вы двое заняты друг другом»? Ты думаешь, мы с Марком целовались на полу, прежде чем ты пришел?

- Это бы меня не касалось, если бы вы целовались, − сказал Джулиан. - Я лишь пытался не мешать вам.

- Ты вел себя как придурок. - Эмма нехотя поднялась с кровати и подошла к своему комоду, чтобы снять серьги, глядя на Джулиана в зеркало, снимая их. - И я знаю почему. - Она увидела, как выражение его лица ужесточилось и удивление сменилось чем-то таким, что Эмма не смогла прочитать.

- Почему?

- Потому что ты беспокоишься, − сказала она. - Тебе не нравится нарушать правила, и ты не считаешь поход к Руку хорошей идеей.

Он беспокойно вошел в её комнату и сел на кровать. - Вот что ты думаешь обо мне? − спросил он. - Эмма, если мы должны пойти к Руку, то я в деле, на все сто процентов.

Она посмотрела на себя в зеркало. Длинные волосы не скрывали руны на ее плечах; у неё были мышцы на руках; ее руки были сильными и крепкими. Она была сплошной картой шрамов: старые белые шрамы от использованных рун, следы от порезов, а также пятна от ожогов из-за кислотной крови демона. Она вдруг почувствовала себя старой, не как в двенадцать лет кажется, будто тебе семнадцать, а просто старой. Словно она стара сердцем. Конечно же, если бы она собиралась найти убийцу своих родителей, она бы уже сделала это давным-давно. - Мне жаль, − сказала она.

Он откинулся на спинку ее кровати. Джулс был в старой футболке и пижамных штанах. - За что именно? - За то, что я чувствую. Она не произнесла этого вслух. Если у нее возникли странные чувства к Джулсу, то не честно было бы с её стороны рассказывать ему о них. Ведь именно она была не права. И ей было больно. Она могла видеть это в том, как он сложил свои губы, в тьме, что виднелась позади его светлых глаз.

- Что сомневалась в тебе, − ответила она.

- Взаимно. - Он плюхнулся обратно на ее подушки. Его рубашка была не заправлена и подпрыгнула вверх, давая Эмме хорошенько рассмотреть его живот, рельефные мышцы , ну и золотые веснушки над бедром. . . .

- Я не думаю, что когда-нибудь узнаю, что случилось с моими родителями, − сказала она. Услышав эти слова, он встал, что было облегчением для нее.

- Эмма, − сказал он, а затем затих. Он не сказал: «Зачем ты так сказала?» или «Что ты имеешь в виду?», или любые другие слова, которые люди говорят, чтобы заполнить пустоту. Вместо этого, он сказал, - Ты точно выяснишь. Ты самый решительный человек, которого я когда-либо знал.

- Я чувствую, что мы дальше от разгадки, чем когда-либо. Хотя на самом деле у нас есть зацепки и мы работаем над ними. Я не понимаю, как их смерть может быть связана с Полуночным театром или Лотереей. Я не понимаю…

- Ты боишься, − сказал Джулс. Эмма прислонилась к комоду.

- Боюсь чего?

- Боишься, что мы узнаем о них что-то, о чём ты не хочешь знать, − сказал он. - Ты помнишь родителей безупречными. Теперь, когда мы фактически приблизились к ответам, ты беспокоишься, что узнаешь, что они были…

- Не идеальными? - Эмма сдержала жесткий тон своего голоса. - Плохими людьми?

- Просто людьми, − сказал он. - Все мы знаем, что люди, заботящиеся о нас, - всего лишь люди, в конце концов. Что они могут совершать ошибки. - Он откинул волосы со лба, чтобы они не падали ему на глаза. - Я живу в страхе от того, что настанет день, когда дети поймут, что я тоже всего лишь человек.