Иван Валеев: Ни одно животное не…

— А я вот за премию стараюсь, — вздохнул водитель и, заметив, что его собеседник собирается подавиться от возмущения, поспешно добавил: — Нет, премия всем полагается, даже добровольцем… Вы не знали?

Офицер отрицательно помотал головой и запил пирог глотком кофе из фляги. Водитель рассмеялся.

— Стал бы я бесплатно… О, кажется, это к нам.

Действительно, в свете фар показался женский силуэт. Светловолосая девушка в коротких шортах и обтягивающем свитере с высоким воротом постояла пару секунд, озираясь, а потом подскакала к машине Шульгера.

— Привет! — она заглянула в кабину, — Я к вам, ребята… Разрешите?

— Угу, — поняв, что девушка явно нацеливается на заднее сиденье, Мангус положил автомат к себе на колени, а двустволку поставил вертикально.

— Ружжо не заряжено? — подозрительно спросил водитель.

— Нет, — ответил Мангус и добавил: — Автомат на предохранителе.

— И на том спасибо, — проворчал Шульгер.

Девушка запрыгнула в машину, откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза и прижала ладони к векам.

— Устала как собака, — пожаловалась она. — У вас кофе нет? А то я вот села и, наверное, уже не встану…

Мангус протянул ей фляжку:

— Пожалуйста.

Девушка отняла ладони от лица, покосилась на Мангуса, взяла фляжку и сделала глоток.

— Уф… Спасибо… А там наверху делают без сахара… Все время забывают, — она отдала флягу обратно и представилась, подав руку: — Римма.

— Ник, — Мангус осторожно пожал ладошку девушки.

— Я вас видела. Сверху. Много зарубок на прикладе сделали?

— Ни одной, — усмехнулся Мангус. — Не знаю, как к этому отнесся бы тот, кто мне его выдал…

— Понимаю. Я тоже. Только по другой причине, — Римма выгнулась, потягиваясь. — Весь день угробила не пойми на что… В тире и то интереснее. Вы откуда?

— Страж. Двадцать седьмой тире тридцатый районы, — отозвался Мангус, тоже откидываясь на спинку, чтобы не пялиться на грудь девушки.

— Я-асно, — протянула она. — Внутри были?

— Ага…

Рация затрещала. Водитель схватил ее и поднес к уху.

— Понял… Сейчас…

Он повернул ключ зажигания, машина фыркнула и заворчала.

— Пристегнитесь, голубки-голубчики, — проворчал Шульгер.

Мангус быстро сделал требуемое и все-таки покосился на Римму. Разумеется, ремень еще сильнее подчеркнул ее грудь и, что хуже, Римма вдруг посмотрела офицеру в глаза и улыбнулась. Мангус поспешно отвел взгляд и опрометчиво подумал о ее губах, только что касавшихся горлышка фляги…

Автомобиль рванул с места и выскочил за ворота.

— Что там случилось? — спросил Шульгера Мангус, чтобы отвлечься.

— Они обнаружили что-то неподалеку от завода, — ответил тот, выводя машину на дорогу и прибавляя скорость. — Говорят, машина какая-то, ныкалась в лесу… через дорогу…

— Чего же ее сразу не нашли? — проворчал Мангус недовольно. — Вроде бы все должны были проверить…

— Если машина была накрыта мороком — могли и не найти, — сказала вдруг Римма.

Мангус повернулся к девушке, и она пояснила:

— Меня пытались пристроить в Гильдию и я прошла начальное обучение. Если все сделано грамотно, то обычный маг морок не обнаружит до тех пор, пока не пройдет сквозь него. Нужен сканер. А они все были заняты в стрельбе по мишеням… И вообще, они…

— Вон они! — крикнул Шульгер.

Группа магов, с которой так удачно разминулся Никлас Мангус, в сопровождении Ирмара Тадевальда заявилась в цеха для осмотра останков найденной там «матки». Альбин Хантен, один из нынешних патриархов и одновременно весьма бывший глава Министерства Средств Массовой Информации, некоторое время, брезгливо морщась от неприятного запаха, разглядывал эти останки издалека, потом пересилил себя и подошел ближе. Тадевальд бесстрастно наблюдал за его действиями.

Сервантесу же бесстрастие начальства никак не передавалось. Он взирал на магов с откровенным неудовольствием: двое из них, включая Хантена, имели на лицах все основные признаки злоупотребления противопростудным средством «Доктор Здесь», а еще один, судя по порывистости движений, регулярно принимал болеутоляющие. Сам Сервантес прекрасно знал, каково это — отказаться от снадобья и принять свою боль как часть своей силы… Кроме того, подключение к людям, находящимся в разных неадекватных состояниях, могло иметь для сканера самые непредсказуемые последствия — брать на себя ответственность и увеличивать количество даже потенциальных жертв Сервантес не имел никакого права, особенно морального. Поэтому он обратился к единственному, на первый взгляд, вменяемому, хотя и крайне загадочному члену Гильдии Магов.