Игорь Осипов - Как я стал боевым магом

– Первый взвод правый фланг, второй взвод левый фланг! Огонь! – пронеслось над позициями.

Мир взорвался стрекотом автоматов и пулеметов, грохотом станковых и ручных гранатометов. Пули из заменителя серебра раскрасили черноту наступающих тел вишневым пламенем горящей проклятой плоти. Колдовские снаряды озаряли поле боя белыми вспышками.

Мы тоже влились в этот водоворот, поражая тварей боевыми заклятиями. Но их было слишком много. К тому же мертвецы, ведомые вражескими некромантами, открыли встречный огонь. Пули зубной болью отразились от щита по мне. Пробить они барьер не могли, но солдаты, видя вражеский обстрел, прятались за укрытиями, и это снижало плотность огня. С правого фланга несколько тварей добрались до позиций, но Кузнецов, поднаторевший в телекинезе, откидывал их назад, словно щенков дубинкой. Некоторых приподнимал над землей, и бойцы расстреливали в упор беззащитных чудовищ.

То, что они прорвутся, было лишь делом времени. Они не считали потерь. Висли на колючей проволоке, рвали из себя мясо, пытаясь высвободиться, шли по трупам собратьев, но не отступали. Перед укреплениями уже возникла небольшая полянка из тел. Я закашлялся воспаленными легкими, а потом опять вступил в бой.

Я плохо следил за действиями остальных зверобоев, самому бы успевать соображать. Только поглядывал, не случилось ли чего, и все.

Сила, истекающая от полоза, дала простор для маневра. Пока орда черных чудовищ была далеко, я просто поливал их таким привычным и любимым мной фокусным импульсом. Я мог достать им издалека почти наверняка, чего не скажешь об остальных фокусах. Когда же они приблизились поближе, я вытащил из рукава очередные козыри. Твари увязли в «пу́танке», которая, подобно паутине, заматывала конечности наступающих в своих почти невидимых, но прочных нитях.

– Змий, весь поток на меня, – заорал я полозу, несмотря на то, что он был рядом. Тот направил в мою сторону голову с немигающими стеклянными глазами. Сразу почувствовалось покалывание в районе мозжечка, будто множество иголок воткнули в спинной мозг. Потекла сила.

Я применил заклинание, которому научили в самом начале подготовки в Малольдинске – шокеру. Только применил я его не так, как предписывала инструкция. Я подал электрический ток на проволоку, истощая незримые пузырьки энергонакопителей и высушивая полоза. Все монстры, которые ползли по ней, разом издали протяжный, полный боли вопль. Колдовство било их разрядом секунд пятнадцать, давая возможность солдатам прицельно поразить дергающихся монстров.

А потом оно внезапно перестало работать. Кто-то на той стороне поля боя смог подобрать блокировку к моему волшебству. Пришлось переключиться на другие способы. Я достал из кармана последние бумажные кулечки с рубленым серебром. Всего четыре. Они, подхваченные телекинезом, умчались к противнику, где я их поразил импульсом. Частично испаренное серебро, тут же остывшее и ставшее мельчайшей пылью, воссоздало такой же эффект химического оружия, как хлор на солдат в Первой мировой. Досталось даже одному кабану. Он завизжал и завертелся на месте.

Попытки тотального пирокинеза провалились. Я смог ударить только один раз, обуглив несколько мелких тварей. Снова невидимый нам колдун смог поставить защиту. Удивительно, что он не создал барьер на всю армию. То ли далеко был, то ли занят сильно.

А твари уже прорывались вперед. Они пролезли по телам своих сородичей к нашим огневым точкам. Два кабана сообща врезались в правый фланг и сейчас полосовали солдат.

Выдохся змей. Выдохся я. Кончились заговоренные боеприпасы у остальных зверобоев. Импульсы уже не смогли нанести урона тварям. Отчетливо прорисовался конец эпопеи длиною в жизнь. Не помогала даже вертящаяся с кистенем дитя Мары. Ее попросту завалило трупами, лишив пространства для маневра. Девчушка перешла в глухую оборону.

– Ну что, человечки, подсобить, али сами сладите? – донесся сзади густой бас, которым в мультфильмах обычно озвучивали сказочных медведей и былинных богатырей.

Я обернулся. Точно богатырь. Здоровенный детина больше двух метров ростом в камуфляже, в бронежилете с разгрузкой и в тактическом шлеме стоял, держа в руках какую-то зачехленную громоздкую штуку. За спиной у него имелся объемный рюкзак. Только вся экипировка его была расшита золотым узором, как царский кафтан. Особенно бросалось в глаза косматое хмурое солнце, каким его видели наши предки, с усами и бородой. Оно сияло, как подсвеченное, на левом плече богатыря. А сам он глядел ярко-зелеными глазами, сверкающими добрым озорством из-под кевларового шлема.