Макс Фрай - Новая Дикая Охота. Рассказы для живых [сборник litres]

– Повторите, пожалуйста, как вы меня назвали. Ава… аванс?

– Поэт-авангардист.

– Аван-гардист, – с наслаждением повторила Аврора. И ещё раз, для закрепления нового материала: – Авангардист.

– У вас золотое сердце, – почти беззвучно сказала старая Августина. – Надо же, сразу поняли всё про нас.

– На самом деле я про вас пока вообще ничего не понял, – признался я. – Игры – ладно, предположим. Теоретически даже могу представить, почему это интересно. Сам перед вашим приходом в бариста играл. Но почему вас продают за копейки на каком-то дурацком сайте, как… – извините за грубость, но я правда не понимаю! – как рабов?

К счастью, они не обиделись, а рассмеялись, обе. Аврора весело продекламировала:

– Нас продали как рабов, называется любов! – и поспешно объяснила: – Это шутка! На самом деле я знаю, что правильно не «любов», а «любовь».

– Зато так получилось ещё более авангардно, – галантно заметил я.

– Сами же видите, что у нас тут за рабство, – всё ещё улыбаясь, сказала старая Августина. – Можем уйти, когда захотим, никто нас не держит. Зато и вернуться можем в любой момент, и никто не сможет нам помешать. При этом бедняга хозяин кофейни не знает, куда от нас деться. И везде выходит примерно та же история. Люди, даже когда не считают предложение шуткой, а покупают нас в надежде приобщиться к тайнам загробного мира, всё равно не готовы оказаться с нами лицом к лицу. Нервы почти ни у кого не выдерживают. Мало таких любопытных героев, как вы. И вот это проблема! Мы же всё это затеяли не для того, чтобы причинять неудобства, а чтобы больше общаться с людьми. Разговаривать, обмениваться опытом, в идеале, становиться друзьями.

– Друзьями? – растерялся я. – Но разве дружба может начаться с покупки?

– Покупка – формальность, – отмахнулась старуха. – Просто способ позволить нам войти в дом покупателя. Не знаю, насколько внимательно вы изучали наш сайт, но при оформлении покупки там нужно заполнить пункт: «Я приглашаю приобретённого призрака/группу призраков войти в мой дом/ресторан/офис/музей», – и так далее, нужное отметить. Ради этого пункта всё!

– А. То есть вам, как вампирам, нужно получить приглашение, – сообразил я.

– Вот именно! – подтвердила Августина.

Сравнение с вампирами совершенно её не смутило. Ну и хорошо.

– Переступишь ты порог, съешь хозяев, как пирог! – провозгласила поэтесса Аврора. И пояснила: – Это я ради рифмы сказала. На самом деле мы никого не едим.

– Понимаю, – кивнул я. – Это называется «художественная правда». То есть искажение фактов во имя искусства. Все настоящие поэты делают так.

– Ах, спасибо! – воскликнула она. – Настоящие поэты! Так вы считаете, я – настоящий поэт? Вы так хорошо понимаете мою душу! Я сейчас заплачу от счастья. Это так удивительно! От горя я уже много раз плакала, а от счастья – ещё никогда.

И действительно заревела в три ручья. Но выглядела при этом настолько довольной, что я окончательно возгордился. Всё-таки целого бесплотного духа заставил рыдать от счастья. Ай да я!

– Нас же, понимаете, почти никто не способен увидеть, – сказала мне Августина. – Слышать может чуть больше народу, но всё равно слишком мало. К тому же, от голоса проще отмахнуться, чем от видения. Почти никто не обращает внимания на потусторонние голоса – подумаешь, мало ли что примерещилось. Особо нервные страшно пугаются, что свихнулись, и бегают по врачам. Но от этого нам не легче. Мы же хотим нормально общаться, а не пугать…

– Но я-то вас вижу, – удивился я. – Ладно, предположим, у меня внезапно обнаружились сверхспособности. Но получается, и у Василия тоже? И у Линды с Матиасом, и у Нийоле? И у девчонок с почты, которые завизжали, когда она, – я кивнул на рыдающую Аврору, – вышла к ним из подсобки? Не может быть, что среди нас столько выдающихся экстрасенсов.

– Конечно, не может, – подтвердила старуха. – Дело не в ваших способностях, а в том, что нас сюда пригласили. Дом, куда нас пригласили войти, становится, как люди говорят, «местом силы». Здесь кто угодно может нас видеть и слышать. Такова сила официального приглашения! Но поди его получи, когда тебя никто не видит, не слышит, а если всё-таки видит и слышит, мечтает, чтобы всё немедленно прекратилось.

– Ничего себе! – присвистнул я. – Теперь понятно, зачем вам приглашение. А когда вы отсюда выходите, снова становитесь невидимками? И этого вашего третьего, рок-музыканта, который сейчас гуляет, не видит и не слышит никто?