Макс Фрай - Новая Дикая Охота. Рассказы для живых [сборник litres]

– Так положено. Мультикультурность сейчас модный тренд.

От этого пояснения Николай почему-то пронзительно вскрикнул тоненьким детским голосом, зато Витас сразу же успокоился. Сказал напарнику:

– Чего тут непонятного? Обычное дело – мультикультурность. Сейчас положено так.

– Понравились ли вам мои восхитительные водительские права? – строго спросила горящая женщина. И полицейские вежливо закивали:

– Очень понравились, да.

Женщина удовлетворённо кивнула, спрятала водительские права на имя Елены Зандманн в бумажник, бумажник убрала в сумочку, села в белый «Ниссан-Кашкаи» с государственным номером ANGST и уехала в направлении улицы Пилимо.

– Вы не серчайте, пани, что остановили, – сказал ей вслед Николай, хотя ясно, что женщина уже не могла услышать его извинения. – Просто время такое, ночь с пятницы на субботу. Люди пьяные ездят. Приходится всех проверять.

– Так это же, вроде, мужик был, почему «пани»? – удивился Витас.

– Он был Елена. Написано так в документе: «Елена», – объяснил Николай.

– Немец наверное, – пожал плечами Витас. – У немцев такое с именами бывает. У них даже самого знаменитого писателя звали Мария. Эрих Мария Ремарк.

Наступает четвёртая непосильная осень; звучит тревожная музыка (в водосточных трубах и под землёй); листья на деревьях кричат, а уже облетевшие злорадно над ними хохочут; трава на газонах становится свежей яичной лапшой; бродяга, задремавший на автобусной остановке, вздрогнув, открывает глаза, из них льётся нездешний пурпурный свет; с неба падают стеклянные шарики с громом, пока шарик цел, грома не слышно, а когда разобьётся, гром загремит; серый полосатый кот из проходного двора на улице Гелю обретает власть над миром, прозрение и корону, но благоразумно меняет всё это добро на полтора килограмма кальмаров в специальном кошачьем пункте обмена добычей на задворках крытого рынка, о котором не знает ни один человек (кстати, пункт обмена кошачьей добычи – постоянная, не переменная, он у нас всегда есть).

31 октября 2020 года, 02:18

На втором этаже четвёртого дома по улице Соду инженер-электрик Милда Салдавечюне вынула из духовки противень с шоколадными маффинами, которые получасом ранее поставила печься, чтобы субботним утром порадовать дочерей. Однако вместо маффинов по противню, громко чирикая, прыгали воробьи, живые, здоровые и весёлые, словно это не их только что вынули из духовки, разогретой до ста восьмидесяти градусов по Цельсию, если, конечно, не врёт термометр (заключение эксперта: вроде, не врёт).

К счастью, Милда не растерялась. Она знала, что следует делать в таких ситуациях. Настежь распахнула окно, подставила к нему табуретку, залезла на подоконник и исполнила японскую патриотическую песню авторства Кэнси Нагаи о втором монгольском нашествии на Японию. Воодушевлённые её пением воробьи выпорхнули из кухни и, сделав прощальный круг над улицей Соду, полетели куда-то в сторону реки.

Милда слезла с подоконника, закрыла окно, вернула табуретку на место, сняла домашние шлёпанцы, положила их на противень, засунула противень в духовку, поставила таймер и ушла в спальню досматривать третью серию седьмого сезона сериала «Как я встретил вашу маму». Полчаса спустя Милда вернулась на кухню, вынула из духовки противень с маффинами, на всякий случай строго погрозила им пальцем, накрыла полотенцем и пошла спать.

Пески подступают к стенам крытого рынка Халес, у океана песков начался прилив; из подвалов жилых домов выползают весёлые змеи, ликуя, подставляют бока горячим (с их точки зрения) лунным лучам; оконные стёкла становятся мутными, разноцветными и сладкими, как леденцы (они сейчас и есть леденцы); на строительных лесах и заборах заливисто орут мелкие василиски, как деревенские петухи; дорожные знаки покрываются письменами на эблаитском, впрочем, настолько безграмотными, что ни один специалист не смог бы их разобрать.

31 октября 2020 года. 02:24

На углу улиц Гелю и Пилимо студент Технического Университета Геннадий выгуливал суку Стефанию, помесь лабрадора и хаски, «лабски», как собачники говорят. Когда мимо них примерно в трёх метрах над мостовой параллельно земле со свистом, слышным не ушами, а кожей, пролетела комета, Геннадий не успел ни спросить себя: «Что это?», ни даже по-настоящему испугаться. Зато успел рухнуть на землю, обнять суку Стефанию и закрыть её своим телом от огненного неизвестно чего.