Варвара Еналь - Та, кто задает вопросы [litres]

Конечно же Мирослава не нуждалась в его поцелуях и не хотела близких отношений. Она отшатнулась от него, как от пылающего огня, мотнула головой и решительно выставила вперед ладони, запрещая придвигаться ближе. Словно между ними прочной стеной стояло их происхождение. Словно они были параллельными прямыми, которые никогда не пересекутся.

Матвей не обиделся, он догадывался, что так будет. Он чувствовал это расстояние между собой и девчонкой и отлично понимал, что не преодолеет его никогда. Они не будут вместе. Мирославе Новицкой нужен кто-то такой же сильный, как она. Такой же решительный и крепкий, как могучий дуб, растущий около дедовой хижины.

Жить рядом с Мирославой непросто, она задает темп, принимает решения и не спрашивает совета. И конечно же ботаник Богдан, с которым она все еще продолжает играть в детские игры, никак не годится ей в партнеры. Даже просто в друзья не годится. Сейчас Матвей знал о Мирославе гораздо больше, чем этот мальчик из параллельного класса, и видел ее гораздо чаще.

Ему Мирослава доверяла, к нему спешила почти каждый вечер, с ним делилась разочарованиями и надеждами. За него переживала, в конце концов.

Матвей больше не собирался лезть к ней с поцелуями, но знал, что будет постоянно думать об этой девчонке.

Конечно, Матвей не рассказал Мирославе, что, кроме старой дедовой тетради со списком убитых ведьм, есть еще одна тетрадь, толстенная и здоровенная, куда дед Стефан записывал все свои премудрости. Коричневая, истрепанная, в темных пятнах (наверное, кофе, думал Матвей), она хранилась в шкафу-купе, и содержимое ее никак не поддавалось расшифровке.

Текст был записан обычными буквами, латиницей, но слова не читались вовсе и казались бессмыслицей. Не один десяток ночей пролетел в бесконечных попытках раскрыть дедовы секреты. Матвей и подставлял цифры вместо букв, и пробовал перевести все это на польский, и даже переставлял местами некоторые буквы. Перелопатил весь интернет в поисках дешифратора – все напрасно.

А ведь главные секреты в ней, в этой тетради. Наверняка написано, как он убил ведьмачек. Ульяна и Орыся, две свинарки из села за мрачным лесом. Может, наведаться туда вместе с Мирославой?

Завтра у них должен быть пикник – Григорий Луша решил развеять обстановку и развлечь одиннадцатиклассников. И правильно, в такие теплые длинные вечера никто не усидит дома. Лучше уж под присмотром старших потусить у костра, послушать музыку, запечь мясо на углях и поболтать. Матвей не пошел бы на это мероприятие, все равно, скрытый оберегом, будет сидеть в стороне, точно неприкаянная тень, и ковырять палочкой землю. Но следовало присматривать за Миро-славой. Не стоило оставлять ее одну.

Приготовив обед и убравшись на кухне, Матвей вышел на улицу. Надо было придумать, что делать с обгоревшими столбиками веранды. Хорошо, хоть удалось вовремя остановить огонь.

Дерево пострадало гораздо больше веранды, половина его обгорела напрочь. Оставалось только срезать погибшие ветки и надеяться, что уцелевшие преодолеют все преграды и на следующую весну вновь покроются листвой.

Матвей обошел дерево, обернулся и вдруг уставился на землю. Кто-то обвел дом двумя кругами, если можно так сказать. На аккуратную брусчатку, которую выложил в свое время еще отец Матвея, насыпали кольцом множество белых крупинок. И земли.

Земля и соль? Ну конечно, дед же объяснял когда-то, что самая простая защита от ведьм – это соль и земля. Земля наверняка с кладбища. Но кто это сделал? Чьих рук работа? Может, Мирослава постаралась? Как жаль, что нет телефона и нельзя ей позвонить. И как странно, что он не услышал, когда сыпали землю и соль. Когда успели? Ночью, когда Матвей и Мирослава спали без задних ног?

Почему же он сам так глупо забыл об этом простом и надежном средстве?

Григорий Луша выглядел великолепно. Легкая небритость, чуть отросшие темные волосы, хитрые зеленые глаза с прищуром и неизменная клетчатая рубашка.

Неудивительно, что девчонки крутились вокруг него как приклеенные, – Соломия то и дело что-то спрашивала, слегка наклонив голову и мило улыбаясь. Вика Молотова и Ирка Поверчучка тащили пакеты с хлебом и печеньем, мясо и сосиски нес наш неизменный Шрек, Кутянский Макс, и у меня уже текли слюнки при мысли о жареном мясе.