Евгений Гаглоев - Алтарь Горгоны [litres]

Дэн выполнил его просьбу, и Бестужев сумел разглядеть интересующие его предметы. А Дэна снова охватил знакомый трепет.

– В алтарь можно смотреться, как в зеркало, – сообщил парень, – я вижу в нем свое отражение, но при этом он сделан из камня.

– Это обсидиан, – с уверенностью заявил Ипполит Германович. – Вулканическое стекло. Оно образуется при быстром охлаждении лавы. Похоже, вулкан на острове извергался не один год, раз здесь столько поделок из обсидиана. Статуя, как я вижу, тоже сделана из него?

Перед Дэном стояло настоящее чудовище в женском облике, высеченное из черного блестящего обсидиана. Все тело статуи покрывала узорная чешуя, как у змеи. Чудовище простирало над алтарем руку, и его пальцы оканчивались длинными острыми когтями.

Дэн поднял фонарик повыше и увидел жуткое лицо с оскаленной пастью, полной острых зубов. В глазах были вырезаны узкие вертикальные зрачки, как у рептилии, а вместо волос на голове извивались жуткого вида змеи, тоже с разинутыми пастями. Твари обрамляли лицо статуи, спускались по плечам, по спине. На ее шее, запястьях и щиколотках виднелись массивные золотые украшения. Статуя была сделана очень искусно, от одного ее вида по телу парня побежали мурашки.

– Горгона, – с придыханием произнес Ипполит Германович. – Теперь понятно, что это за Темная богиня. Это ей они поклонялись на своем острове.

– Чудовище из мифов Древней Греции? – переспросил Дэн.

– Она самая. Одна из трех сестер-чудовищ. Отсюда и горгониды. Ее паства, ее фанатики, ее дети. Настоящий культ змей. Думаю, на этом алтаре они убивали людей, принося их в жертву.

– Жуть, – выдохнул Дэн.

– А теперь осмотри зал. Ты больше ничего не видишь?

Дэн обошел вокруг статуи, осмотрел пьедестал, на котором она стояла. Затем обошел кругом алтарь.

– Ничего, – ответил он.

– Не может быть, – возбужденно выдохнул Ипполит Германович. – Должно быть еще что-то! То, что мы упустили из вида. Ищи потайные ходы. Люки в стенах! Все, что может указывать на тайник. Вспомни, о чем писал Черкашин в судовом журнале!

Дэн снова двинулся по кругу, освещая фонариком все, что привлекало его внимание. Он провел рукой по ледяной поверхности жертвенного алтаря – на твердом отполированном камне не было ни единого выступа. Осмотрел боковые грани, на которых также извивались каменные змеи. Нажал на изображения змей, но они были высечены прямо из глыбы и не подавались под руками.

Затем Дэн перешел к пьедесталу, на котором стояла Горгона. Тот тоже был покрыт письменами и изображениями.

– Я вижу море и горы, – начал говорить Дэн, – над ними светит солнце. Из моря тянутся щупальца чудовища, словно оно хочет схватить солнце. Эти отростки длиннее всех гор…

– Что еще ты видишь? – нетерпеливо спросил Бестужев.

– По верхней кромке пьедестала идет ряд каменных табличек. На них тоже какие-то иероглифы. И рисунки.

– На что они похожи?

– Солнце. Луна, – начал перечислять Дэн. – Змея. Скорпион. Мужчина. Женщина. Лодка, а на ней кто-то с длинной палкой…

– Стоп! – гаркнул Ипполит Германович. – Лодка, а на ней мужчина с шестом?

– Можно и так сказать, – согласился парень.

– Это Харон, перевозчик, который переправлял души умерших в царство мертвых! Возможно, именно за ним скрыт проход. Попробуй нажать на эту табличку.

Дэн положил руку на камень и с силой надавил. Табличка с глухим скрежетом ушла внутрь постамента. В тот же момент под полом что-то загрохотало, и Дэн отчетливо ощутил вибрацию голыми ступнями. Мгновение спустя обсидиановый алтарь с грохотом отодвинулся в сторону, открывая темный проход в полу.

– Получилось, – прошептал Дэн.

Бестужев издал радостный вопль.

– Ступай туда, но будь осторожен! – сказал старик. – И докладывай мне обо всем, что увидишь.

Дэн с трепетом заглянул в проход, куда никто не входил более века. Луч фонаря выхватил из мрака каменные ступени, круто уходящие вниз. Дэн начал спуск, положив на всякий случай руку на рукоятку ножа, пристегнутого к поясу.

Спустившись на несколько метров вниз, он снова оказался в воде. Узкий коридор с низким потолком был затоплен примерно наполовину. Вода едва достигала пояса Дэна.

В его ухе послышалось шуршание и треск. Бестужев что-то говорил, но Дэн его больше не слышал. Видимо, сквозь эту каменную толщу связь между гарнитурой и «Форкисом» не проходила.

Вскоре парень вышел в следующий зал, гораздо меньших размеров, чем предыдущий. В центре помещения стояла каменная глыба, испещренная древними надписями, а на ней покоился странный предмет, тускло блестевший в полумраке.