Олег Синицын - Лист Мёбиуса

– Это странно, это странно, это странно,

Что любовь пришла нежданно и незванно.

Любовь ли это или сказка?

Меня целует темноглазка!

Шахерезада тут же меня поцеловала. Великолепный гонорар!

Водка закончилась, и мы с Закирой Шихановной вернулись в свой вагон. В коридоре меня поджидал сержант.

– Зайди на минуту, зема, – пригласил он. Опять, что ли, драться? Но я ошибся – сержант предложил выпить за дружбу. Ничто так не способствует дружбе среди мужиков, как взаимное мордобитие!

– Понимаешь, нам скандалы ни к чему, – подняв стакан с водкой, сказал сержант. – Еще несколько дней добираться. Если бы загребли нас, тот неизвестно, чем бы все закончилось…

– Так не ведите себя, как свиньи.

– Ну, дорвались ребята до водки, сколько не пили?! А тут – дембель, свобода, бля! Снесет крышу.

– Ладно, замяли, – миролюбиво заключил я и чокнулся с сержантом.

Электричка до Сарапула шла меньше часа, но мы были навеселе и устроили с Сашкой концерт для пассажиров. По-моему, он на свадьбе так не веселился, как в переполненном вагоне электропоезда.

– Ты зачем взял гитару Ильи? – спросил я его, когда он мне вручил шестиструнный инструмент и произнес для всех: «Пой, пока не удавили!»

– Он тебе ее подарил! – засмеялся Нетленный. – Но пока не знает об этом!

После каждой песни он доставал из дипломата бутылочку и наливал нам в рюмки. На удивление, народ горячо поддержал нашу самодеятельность, а когда узнал, что Сашка новоиспеченный молодожен, прямо с катушек съехал. Народ у нас веселый!

В общем, когда мы появились в редакции газеты «Огни», температура наших разгоряченных тел расплавила холодные, как воск, сердца озабоченных журналюг, машинистки и ответственного секретаря. Заведующий отделом информации Владимир Платов – непосредственный начальник Нетленного – тоже встретил нас радушно. Об этом можно было судить по трем бутылкам вина, которые он тут же выставил на стол.

– Это – Поручик, он гусар, – представил меня Александр.

– А я полковник, – ответил тут же Владимир. На вид ему было чуть больше тридцати. А от нас его отличали более пышные усы. Прямо как у Буденного… Или?…

– А ты не потомок того самого генерала Платова? – спросил я заведующего отделом информации газеты «Огни».

– А то! – гордо заявил он и полез куда-то в ящики письменных столов. Видимо, вытащить на свет почти двухвековую «Грамоту», в которой с «ятями» и «ерами» должен быть приблизительно такой текст: «Сия Грамота подтверждает законное рождение моего потомка Владимира Платова. В чем собственноручно расписался Его Превосходительство Генерал Платов. Аминь!» Или «Боже, царя храни!» Что там в конце писали двести лет назад высокопоставленные особы?

Но Владимир не собирался ничего доставать, он прятался. Сотрудники по какому-то мановению скрылись в катакомбах редакции. В дверях кабинета стоял невысокий и полноватый человек в очках:

– Тэк-с, – сказал он. – Водку пьянствуем?

– Отто Германович, у меня же свадьба, – пролепетал Сашка.

– Догадываюсь, я же тебе три дня подписал, – по командному тону я сообразил – перед нами редактор.

– Ладно, – сказал он. – Давайте по последней и по домам, нечего коллектив развращать – сдача газеты идет. Мне тоже плесните полстакашки. В другой день отметим.

Забрав недопитое, мы нестройным шагом направились по любезному приглашению Платова к нему домой.

– На хер он нас выгнал? – возмущался Владимир. – Этот Захербахер.

– За хер – на хер? – переспросил я пораженный.

– Откуда ты догадался, что это кличка нашего Отто?

М-да… Не все иностранные фамилии проходят плавную ассимиляцию на российской почве! Некоторые и не подозревают о глубинных минах великого и могучего.

Мать Платова – Зинаида Петровна – поначалу встретила нас радушно. Накормила окрошкой, позволила допить вино и даже бутылку водки, которую Платов извлек из буфета. Но когда он полез за следующей, сменила отношение.

– Отправляйтесь все спать! В зале много места! Володя, постели гостям и себе тоже! Больше ни капли вам не выдам! Лыка уже не вяжете и «мяу» не скажете.

– Муу, – это Володя попробовал сказать «мяу».

В зале Платов на полном серьезе начал расстилать нам белье. А за окном балкона солнце только приготовилось к закату. Мы с Сашкой сильно приуныли.