Карина Пьянкова - Студент по обмену

Наверное, я все-таки был не настолько равнодушна к обаянию плохого мальчика, как привыкла демонстрировать. Ну вот и получила все по полной программе. И даже не жалела. Ни капли не жалела, ни на секунду.

Возможно, даже бы решилась повторить, однако признаться в этом Каю — нанести удар по самоуважению, а пойти на поводу у своих желаний — подвергнуть опасности еще и репутацию.

Да уж, дилемма.

Одно только было совершенно ясно: Джону Уорвику со мной ничего не светит. Лечь с кем-то в постель из чувства долга я точно не собиралась. Особенно, когда узнала как бывает не то чтобы по любви, но уж точно по взаимному влечению.

Девочки продрали глаза часам к десяти, и комната наполнилась стонами и проклятиями, как всегда и бывает, когда вечеринка удалась.

— А куда ты в итоге запропала, Эмс? — тут же задала самый злободневный для меня вопрос Гарри, сообразив, что в комнате собрался полный комплект жильцов.

Я широко зевнула, выиграв таким образом пару секунд для придумывания правдоподобной лжи.

— Да заплутала, забрела в одну из пустующих комнат и там вырубилась, — как будто с неохотой призналась я. — Какой позор…

Разумеется, о главной части «позора» я подругам докладывать не собиралась вовсе. Должно же что-то быть только для меня? Тем более, что у меня пока все еще имелся парень и это все чертовски осложняло. Не стоило выставлять себя какой-то падшей женщиной. Так что пооткровенничать можно будет уже после того, как брошу Джона и переверну эту не самую удачную страницу в своей жизни.

— И не говори, — как-то неопределенно протянула Рут и бросила в мою сторону чересчур задумчивый взгляд, чтобы он говорил о неведении. Девенпорт от чем-то догадывалась, что-то чувствовала. С ней такое бывало, и нечасто.

Тут же я стала подозревать, что моя тайна не такая уж и тайна. По крайней мере, не для Рут.

Однако озвучивать свои домыслы и догадки подруга нее стала, дав мне самой решать, хочу я признаваться или нет.

Я, естественно, не хотела.

Деб и Гарри, не обладавшие какой-то особенной проницательностью, как ни в чем не бывало обсуждали мои злоключения на последней вечеринке, посмеиваясь от души над тем, что их староста не умеет пить. Хорошо еще, они не в курсе насколько именно я не умею пить…

И вот, днем, когда я уже посчитала, что опасность быть раскрытой окончательно миновала, выяснилось, что все далеко не так просто. Нельзя хранить тайну в кампусе, к тому же, закрытом.

— Мисс Уорд, — окликнул меня профессор Лестер-младший, когда я шла к столовой через сквер.

Как будто поджидал, в самом деле…

Я обернулась на его голос и напоролась на внимательный испытующий взгляд преподавателя. Уильям Лестер не имел привычки заговаривать с людьми без причины, так что никому могло даже в голову прийти проигнорировать его слова.

Глаза у профессора были странные и почти страшные. Он и весь была таким — странным и почти страшным. Лицо Уильям Лестера было почти детским — с высоким лбом, чуть вздернутым носом, пухлыми губами и огромными глазами, которые буравили окружающих тяжелым взглядом исподлобья. Профессор вызывал одновременно умиление и непонятную тревогу, граничащую с ужасом. На тренировках на это как-то не обращаешь внимания,

— Вы что-то хотели, сэр? — уточнила я, подойдя к профессору.

Лестер младший изучал меня со всем возможным тщанием.

— С вами все в порядке, мисс Уорд? Простите меня за бестактность, но… все произошло с вашего согласия?

Я обмерла.

Этот-то как пронюхал?!

— Да! — выпалила я и поспешно удрала, не желая знать, что еще может спросить или сказать профессор Лестер.

Вот чего уж я точно не ожидала, так это того, что произошедшее между мной и Тайлером настолько быстро станет известно, причем едва ли не половине университета. Впору теперь ждать душеспасительной беседы с деканом, а заодно лекции по половому воспитанию. И еще хорошо будет, если только с профессором Лестером придется обсуждать эту щекотливую тему… А если еще и с ректором?! Осуждающего взгляда Кирана Бхатии я точно уже не выдержу, он по таким вещам мастер: профессор Бхатия еще ничего не скажет, а ты уже начинаешь каяться. В чем угодно — но каяться.

Варианта, что Уильям Лестер не поделится полученной информацией с приемным отцом, просто не было. Уильям всегда и обо всем докладывал родителю. Это даже стукачеством как таковым не считали — просто у Лестеров было общее информационное поле, и с этим давно все смирились как с неизбежностью. Просто вот такое взаимопонимание царит в семье.