Мария Фролова - Шипы Черного Ириса

— Карно никого не нашли до сих пор, — спокойно и без эмоций сказал Амадей. — Они не нашли не только вампира, сошедшего с ума, но и не нашли того, кто наводняет регион созданиями ада.

Последнее высказывание Амадея навело меня на мысль, что этот вампир еще и религиозен или был таковым когда-то. А могут сами вампиры, за столько веков сосуществования двух рас перенять некоторые обозначения и названия от людей? Наверняка, это не первый такой сумасшедший, создающий безмозглых зверей. Могли те же католики или лютеране обозвать этих существ «демонами», «созданиями ада»? Легко!

— А местные власти? Что делают люди?

— Пока ничего. Отряды карателей, если потребуется, будут у вас в гостях через сутки после приказа, но пока ВАВ удалось убедить людей, что мы справимся сами.

— Вы хотите сказать, что Ассоциация выбрала вас для решения этой проблемы?

Наверное, мое изумление было слишком очевидным, потому что Амадей расхохотался.

— Ты хоть понимаешь, что если бы не была моим птенцом — уже была бы мертва? — успокоившись, спросил вампир, глядя на дорогу.

Впереди уже показались яркие огни многоэтажек.

— Я в вашей кровожадности не сомневаюсь, — честно призналась я.

— А то, что я долготерпением не отличаюсь — не заметила?

Я промолчала. Я действительно сильно рисковала, дразня тайфун, но ничего с собой поделать не могла. Мне хотелось задеть этого мужчину. Причинить ему хоть капельку той боли, что он причинил моей душе. Я хотела этого с ослиной упертостью и ничего не могла с собой поделать.

— Это что касательно моих суетных дел, — внезапно нарушил молчание вампир. — А теперь, о тебе. Сейчас мы едим в офис регистрации нововозрожденных, то есть в филиал ВАВ.

Я кивнула.

— Ты должна дать мне честное слово, что не будешь, без моего соизволения, ничего делать! — четко и властно проговорил вампир.

— В смысле? — не поняла я.

— Что бы ты не увидела, что бы вокруг не творилось, что бы ты не услышала — без моего разрешения, даже не дыши! — О чем вы?

Амадей вздохнул. Зеленые глаза сверкнули.

— Я уже понял, что Приказывать тебе — это устроить бесплатное представления для людей. Они, как я уверен, этого подарка не оценят, поэтому я прикладываю все усилия, чтобы договорится с тобой по-хорошему. Слушайся меня беспрекословно, пока мы там и не получим твои документы, так, словно я — истина в последней версии, поняла?

— Нет! — твердо сказала я.

Я, уже сейчас навскидку могла назвать с десяток причин, при которых я нарушу обещание Амадея. И первой была: если кто-то нанесет вред моему Создателю или хотя бы подумает об этом. В этой причине мне не хотелось признаваться даже самой себе. Поэтому я тряхнула головой и повторила:

— Нет!

Амадей резко затормозил и поставил взвизгнувшую машину поперек дороги. Я чуть не поцеловалась с бардачком, а когда выпрямилась, то невольно покосилась назад — нет ли сзади машины? К счастью, машин не было. Пока на дороге мы были одни.

Когда все-таки перевела взгляд на Амадея — задохнулась. Он заполнил собой все пространство Ниссана. Нет, он не увеличился в размерах, даже не приблизился, нарушая зону личного пространства. Просто вдруг, в одно мгновенье, от него стало просто не продохнуть. Мне показалось, что Амадей развеял часть себя на невидимую взвесь и расплылся в воздухе.

— Если ты по каким-либо причинам решишь ослушаться моего слова — я убью всех людей в том здании.

Глядя на лицо Создателя меня замутило.

Я привыкла, что в мире есть два типа людей. Первые — это те, для которых убийство наивысшее зло. Когда-то я относила и себя к этим людям, но с каждой минутой новой жизни понимала: рано или поздно убью и, скорее всего, не раз и не два. Вторые — это маньяки. Люди, которые получают удовольствие от убийства и мук жертвы. А вот так, просто и легко…так, как сказал про убийства Амадей, этого не было, и быть не могло. Он говорил про убийство не в качестве угрозы, не шантажируя, не для того, чтобы запугать. Вампир был спокоен, как может быть спокоен человек под сильными успокоительными или буддистский монах. Любой, даже самый больной маньяк как-нибудь, но все же объяснит себе, зачем он убивает. А Амадей сказал об убийстве просто, так словно бы никогда и не пытался оправдать смерть людей, хотя бы в собственных глазах.

Я резко осознала, что мой Создатель никогда и не относил себя к людям. Более того, он и людей не относил к разумным. Он воспринимал убийство человека, как сбор фруктов с дерева, если не меньше.