Мария Зайцева - Соблазн Черного

– Вкусная… – Гарик не выдержал и смачно лизнул шею напряженной девчонки, чмокнул губами, зажмурился от удовольствия…

Ммм… Кайф…

Никогда такой не было у него. За все двадцать пять лет гребанной жизни. Сладкая, цветами пахнет, нежно так, тонко. И еще каким-то фруктом. Которого он, Гарик, тоже никогда отродясь не жрал.

Он не удержался, дернул девушку на себя, ножки стула противно скребанули по бетону, шумно вдохнул запах волос:

– Сладко пахнешь, сучка, – прошептал он, с удовольствием лапая несопротивляющуюся жертву. Оно и понятно, как ей сопротивляться, если связана?

Жаль, что рот свободен.

– А ты воняешь! – голос девчонки звучал уверенно и насмешливо. Словное она тут не пленница, а хозяйка положения, – ты мылся когда в последний раз? Псиной несет невозможно, глаза слезятся!

Гарик разозлился.

Сучка, надо же, а?

Запах его не нравится!

А если так?

Он развернул разговорчивую дрянь к себе за подбородок и жадно поцеловал. Ровно на одну секунду Гарику удалось словить нереальный кайф от вкуса ее губ, мягкого и будоражащего, а потом пришлось с воплем отскакивать в сторону.

И еще минут пять, жутко ругаясь, унимать кровь из прокушенной и чуть ли не вырванной острыми зубами губы.

Девчонка, сначала презрительно сплюнув его кровь на бетонный пол, за этими прыжками бестолковыми наблюдала с отчётливым удовольствием, усмехаясь, и кровавый оскал ее полных губ, измазанных красным, напрягал и заводил.

Гарик, умывшись и подуспокоившись, с чувством съездил дряни по щеке, но не сильно, чтоб сознание не теряла. Ну и чтоб следов не оставалось.

Ему за это не платили.

Впрочем, за приставания к пленнице Гарику тоже не платили.

Это так, его инициатива уже.

Гарик заходил из угла в угол, злобно косясь на не отрывающую от него наглых острых глаз девчонку и прикидывая, как дальше поступать.

Бить нельзя, ее еще на камеру записывать, отправлять родственникам, вид должен быть товарный, чтоб заплатили.

Сильно трогать тоже нельзя.

В прошлый раз Гарик перестарался, и потом напарник здорово вломил за самоуправство. И процент полагающийся не выплатил. Сучара.

Но…

Девка была настолько соблазнительная, невозможно удержаться же!

Волосы короткие, белые-белые, с отливом синим, он такого и не видел никогда. Губы пухлые, сочные. На них помада была темная, когда прихватили. Сейчас кровь. Возбуждает.

Татухи прикольные. И кольцо в носу.

Это кольцо непонятным образом тоже заводило настолько, что Гарику приходилось постоянно поправлять член в штанах. И силой прекращать фантазировать на тему, что можно сделать с беспомощной связанной девкой. Очень много же можно! Просто очень! Даже развязывать не надо! И он бы реально попробовал. Вот только… Зубы у нее слишком острые. И взгляд дикий до дрожи.

Вот как пришла в себя полчаса назад, после похищения, так и смотрит на него. Злобно и насмешливо.

Надменно так.

Словно она – принцесса, а он, Гарик – грязь под ногтями. А он – не грязь! Не грязь!

В конце концов, можно и не касаться девки…

Или касаться там, где она не достанет… Вон, как славно получилось шейку лизнуть… А если прикусить? А? Без следов? Чтоб этот утырок, его напарник, не заметил ничего?

Гарик улыбнулся, радостно оскалив неполный ряд желтых зубов.

Время еще есть… Пока что.

Двинулся к девчонке, на ходу расстегивая штаны, и…

И буквально через секунду, оглушенный и придавленный отлетевшей в сторону железной дверью, Гарик с трудом осознал, что нет. Нет времени у него.

Ни на что больше.

Голова гудела, рука остро дергалась болью, похоже, что сломана!

Но сознание не потерялось. И зря. Лучше бы в бессознанку уйти. Тогда не увидел бы самого страшного. Того, от чего потом, в тюряге, будет с криком просыпаться на мокрой шконке.

Жуткого взгляда седого невысокого мужика, рассматривающего его, валяющегося на полу и воющего от боли. Взгляд этот казался знакомым и кого-то ему напоминал… Насмешливый и по-хозяйски властный. Как… Как у девки пойманной… Родственник, что ли? Нихера себе, у нее родственники…

– Поднимите его, – голос очень подходил к пугающему взгляду.

Гарика вытащили из-под двери два страшных худощавых мужика, с откровенно уголовными рожами, и поставили на ноги. При этом прихватили за руку, и он, коротко взвыв, попытался упасть в обморок. Но не пустили.

Оказывается, оплеуха вполне может заменять нашатырь!