Мария Фролова - Шипы Черного Ириса

— Ты предлагаешь мне выбрать? — уточнил вампир.

— Я выдвигаю гипотезы.

Он рассмеялся.

— Со мной уже давно никто так не разговаривал! Уже ведь почти забыл, что это такое!

— Нагло и с плохо прикрытым хамством? — спросила я.

— Без страха, с уверенностью, что я не причиню вреда. Но вместе с тем с пониманием, что я крайне опасен.

— Вы причините мне вред, — не согласилась я.

— Для тебя это благо! — парировал Амадей, и блеск в его глазах стал ярче.

Я промолчала. А что на это можно сказать?

Он сделал еще глоток из бокала, уже не прикрывая глаз, а следя за мной. Я, честно говоря, захотела пить.

И спокойно вынырнув из сетей этих зеленых омутов, отвернулась и потянулась к бутылке с минералкой. Только при резком повороте головы поняла, что столько потерянной крови — это плохо. Голова закружилась, в глазах слегка потемнело, и я почувствовала, что просто бухаюсь носом в сторону столика. Разбить нос не дал вампир — легко удержал, развернул и вернул в исходное положение. Пихнул мне в руки свой бокал с моей кровью, открыл минералку. Достал из кармана брюк носовой платок, смочил его водой и стал протирать мне лицо и шею. Стало намного легче.

— Сколько ты не ела? — неожиданно спросил он.

— А вы? — автоматом спросила я.

Он удивленно на меня посмотрел, потом укоризненно вздохнул.

— У тебя началась аритмия. Крови ты и правда отдала много, но не настолько. Значит, у тебя истощенный организм, для которого пятьсот миллилитров крови — повод остановить сердце.

— Я плохо питалась в последнее время, — призналась я.

— Ты не ответила на мой вопрос, — констатировал Амадей.

— На какой? — вяло спросила, прикрывая глаза.

Слабость накатывала волнами. Вампир снова рассмеялся.

— А ты забавная, — заметил он.

— Ага, прямо обезьянка-камикадзе, — слова давались с некоторым усилием. Нет, до потери сознания было еще очень далеко, но небольшой дискомфорт присутствовал.

— Много знала вампиров? — спросил мой собеседник.

— Только одну.

— И столько храбрости…

— Это не храбрость, — запротестовала я, чувствуя, что разговор уходит куда-то не туда. — Мне просто нечего терять.

— Ошибаешься, — притянули в ответ. — А что будет, если я скажу, что никто из вампиров этого анклава не станет тебя убивать?

Вот тут я распахнула глаза. Правда, в них все несколько расплывалось, но страх придавал сил. Я бы не хотела придумывать еще что-то… Не хотела, потому что могу струсить в последний момент. А жить после того, что случилось, значит медленно сойти с ума. Сколько я протяну со своими постоянными кошмарами и рвотой? Полгода? Год?

— Вот, — отозвался вампир, мягко забирая у меня свой бокал. Его пальцы оказались очень холодными. — Я нашел твое слабое место. Ты боишься жить!

— Как и все самоубийцы, — согласилась я.

— И ты не станешь говорить, что просто не можешь жить? — на его лице появилась маска некоторого недоумения. Я опять ему не поверила. Плохой из него актер.

— Надо? Скажу! — с готовностью отозвалась я.

Амадей хмыкнул, сделал маленький глоток крови и выдал:

— Ты провоцируешь меня?

— Да, — честно призналась я и покосилась на бутылку с водой, которая стояла на столике.

Амадей удивленно вскинул брови. Правда я не поняла почему. И протянул мне бутылку, любезно ее открыв. Я не стала благодарить и поспешно выпила несколько глотков.

— Еще? — спросил вампир, когда я отлипла от горлышка.

Я трудом мотнула головой.

— И ты думаешь, что если меня доведешь, то я тебя убью быстро?

Согласно прикрыла глаза. Он только рассмеялся.

— И кто тут еще смотрит слишком много кино?

— Что, плохо выходит? — спросила я.

— Выходит отлично, ты раздражаешь! Но вместе с тем и радуешь, несказанно радуешь, милая кроха…

Я снова прикрыла веки, отрезая себя от блеска его глаз. Нет, мужик красивый, но голова кружится. И я даже прощу ему, что опять назвал 'милой'.

— Я просто подумала, что такому старому вампиру не понравится, если ему будет хамить еда.

— Старому? Хамить? Еда? Так, давай по пунктам — почему ты решила, что я старый?

Я, все еще не открывая глаз, поморщилась, потому что устала от вопросов.

— Не знаю, просто по вам же видно, что вы очень-очень старый вам…носитель, — язык определенно мой враг. Только когда сказала, поняла, что для существа, которое прожило несколько веков, мои слова могут быть обидными. Помню, что на лекциях упоминалось, что у вампиров свое отношение к возрасту.

Виновато посмотрела на вампира.