Владимир Пекальчук - Трюкачи

— А про покер слыхали? Сто пятьдесят километров до Лас-Вегаса. Там таких бумажек завались, нужна лишь дисциплина, чтобы взять.

Инженер возразил, что в покер играть — надо иметь множество талантов, шпион в ответ достал колоду из кармана:

— Доказать? Сыграем, не на деньги, а просто так. Вам урок, мне тренировка перед очередным забегом на Вегас.

Они играли до позднего вечера, после чего Сон Пак Чон пододвинул к новому знакомому исписанный лист:

— Я выиграл шестьдесят фишек. Если б мы играли по доллару фишка — было бы шестьдесят баксов. Вы уже поняли мой секрет?

— Боюсь, что нет, — признался инженер. — Вроде я все делал правильно, считал комбинации…

Шпион кивнул:

— В этом и ошибка. Не надо считать комбинации, потому что за высоким шансом сорвать банк скрывается маленький шанс продуться. А я играл наверняка. Карта слаба — сброс. Карта хороша — играю до флопа. Если после флопа карта хороша — сброс. Играю только когда комбинация очень сильна, и вся моя задача — дождаться неубиваемой комбинации при наличии у противника сильной. А тогда — торг до небес и банк. Да, это долго, но наверняка. Я выигрывал у вас понемногу, но наверняка. Было б нас за столом шестеро, или даже десять — я бы уже сделал сотни долларов. А если играть по крупному — тысячи. Потому что ситуаций, когда у меня карта супер, а у вас просто сильная, было мало. Но при десяти игроках такое сплошь и рядом. Главный секрет — дисциплина. Получил две десятки — надо побороть искушение играть и сбросить карту. Если на руках два короля, а на флопе ни одного — сбросить.

— Но два короля это…

— Рука-монстр, знаю. Но с шансами проиграть, если у кого-то на руках две шестерки, а на флопе — третья. Смысл же — в игре без шансов. Наверняка. В общем, Мартин, я в городе побуду денька два, а вечером буду в клубе играть. Присоединяйтесь, если хотите.

Два дня Сон Пак Чон учил своего протеже, периодически незаметно ему подыгрывая, а точнее — не мешая выигрывать, то есть, проще говоря, отдавал свои победы ему, если за банк боролись только они двое. В итоге Мартин все время оставался в маленьком, но стабильном выигрыше, приписывая этот факт «секретному методу». Мысль о том, что законы покера в принципе противоречат любому способу игры наверняка, в его голову не закралась, как и подозрение, что ему попросту подыгрывают.

И он уверовал в себя.

Дальше все было просто. Инженер снял все свои сбережения и на выходные поехал в Вегас выигрывать. Сон Пак Чон поехал следом, нашел парочку знакомых игроков-«акул» и указал им цель, детально разъяснив, как играет жертва и как разом выиграть у нее все.

Вскоре случилось неизбежное. У инженера — фулл хаус, у одного из игроков — каре. «Ставлю все» — и фиаско.

— Не повезло тебе, приятель, — обронил «акула» условленную с Сон Пак Чоном фразу, — шансы были на твоей стороне, вероятность моего каре была минимальна. Возьми кредит и отыграйся.

Мартину не хватило ума остановиться, после чего картина повторилась, только уже с другими «акулами», которым Сон Пак Чон услужливо подсказал метод игры противника. Канитель длилась три часа, Мартин дважды собирал фулл хаус, выиграв по мелочи, затем — каре из валетов и «ставлю все». Но у оппонента на руках оказался «стрит флэш» от шестерки до десятки.

На выходе из казино инженера уже поджидал помощник Сон Пак Чона. Мартин, в течение одного вечера обнищавший и влезший в долги, поначалу встрепенулся и даже, видимо, подумал о полиции, но затем все взвесил — и согласился. Полмиллиона долларов, обещанных ему, покрывали все убытки, долги и грядущие расходы на университет, да еще и оставалось немало, а АНБ за поимку шпиона ему в лучшем случае крохотную премию даст да руку пожмет.

Вот тут в воздухе запахло джекпотом: в лаборатории изготовлялись компоненты к ракетным системам, а Мартин работал непосредственно на линии сборки высокоскоростных сверхточных детонаторов для плутониевых боеприпасов.

Опытный шпион оценил перспективы мгновенно, не связываясь с руководством. Обычная ядерная бомба очень проста в изготовлении, хоть в сарае собирай, но требует обогащенный изотоп урана, а его без сложной инфраструктуры не получить, да и саму инфраструктуру спрятать нереально, один только громадный обогатитель с центрифугой высотой в дом чего стоит.

И совсем другое дело — оружейный плутоний, который сам образовывается в реакторах атомных электростанций. Никаких обогатителей, никаких хлопот. Однако и тут есть проблема: плутониевая бомба несоизмеримо сложнее в производстве. Это в урановом боеприпасе боезаряд делится на две части, которые, будучи спрессованными при подрыве, образовывают критическую массу. Плутоний же необходимо «обжать» ударной волной со всех сторон, причем абсолютно равномерно: где-то пластинка взрывчатки срабатывает раньше или позже на миллисекунду — все, боеприпас разрушен без ядерной реакции. И проблема эта настолько сложна, что многие желающие заполучить ядерное оружие могут достать плутоний, но не в силах сделать бомбу. Недаром Иран в свое время пошел по пути урановой бомбы: руководство страны понимало, что могут быть санкции — они и случились, когда спутниковая съемка выявила огромные обогатители — но знало, что технологический барьер плутониевой бомбы для них непреодолим.