Келли Линк - Познать потерю

— Нанятого мной портного, — отозвался Белиал. — Портной из него, как видите, был никудышный, но костюм по итогу получился очень даже ничего.

Он одарил их очаровательной улыбкой. В отражениях же вокруг его лицо скалилось и скрежетало зубами.

От Брата Захарии исходило спокойствие, однако сестра Эмилия чувствовала, как сжимается хватка его руки.

— Вы с ним друзья? — спросила девушка.

«Встречались ранее», — последовал ответ. — « Безмолвные Братья не выбирают себе компанию. Хотя, признаюсь честно, твоя мне импонирует больше, нежели его» .

— Как обидно! — взглянул на него Белиал. — Но, боюсь, справедливо. И лишь одно в этом мне нравится.

«Что у тебя здесь за дела?» — осведомился Захария.

— Никаких дел. Чистое веселье. Видишь ли, в пещерах под Руби Фоллс обнаружили адамас. Небольшое месторождение в известняке. Ты знал, что люди со всей страны приезжают сюда взглянуть на Руби Фоллс? Подземный водопад! Сам я его не видел, но слышал, что зрелище незабываемо. Мне довелось несколько раз сыграть в гольф. И до тошноты объесться знаменитыми солеными ирисками. И затем сожрать продавца этих ирисок, чтобы перебить вкус. Кажется, в зубах что-то все еще застряло. Чаттануга, Теннеси! Им следует сделать следующий слоган: «Приходите за адамасом, оставайтесь ради соленых ирисок!» Его можно написать на каждом амбаре. Вы знали, что есть целый город под городом Чаттануга? У них были такие ужасные наводнения за последний век, что они, наконец, построили над начальными зданиями. И старые здания все еще здесь, под землей, опустевшие, будто сгнившие зубы. И уверен, все теперь уровнем выше, но наводнения все еще случаются. Они смывают прочь весь известняк. И что происходит в итоге? Фундаменты раскрошатся, и все будет смыто в потопе. Где-то здесь метафора, маленькие Сумеречные Охотники. Вы строите, и вы боретесь, но тьма и бездна придут однажды в великом приливе и смоют все, что вы любите.

«У нас не было времени посетить Чаттанугу» , — сказал Брат Захария. — « Мы здесь за адамасом».

— Адамас! Конечно! — сказал Белиал. — Вы, люди, держите этот материал в крепкой хватке.

— У вас он есть? — спросила сестра Эмилия. — Я думала, что он смертелен для демонов, даже одно прикосновение.

— Ваши примитивные просто умирают, да, — согласился Белиал. — Но я принц Ада и сотворен из субстанций покрепче.

«Сильные Демоны могут прикасаться к адамасу», — сказал Брат Захария. — « Хотя в моем понимании для них это больно до агонии».

— Может до агонии, может до агонии, — повторил Белиал. — Его отражения в зеркалах пролили кровавые слезы. — Знаете, что действительно вызывает у нас боль? Тот, кто создал нас, отвернулся от нас. И нам не дозволено быть рядом с троном его. Но адамас, это ангельская материя. И когда мы касаемся ее, боль от отсутствия в нас божественного неописуема. И все же, это самое близкое для нас присутствие к божественному. Так что мы касаемся адамаса. И это самая замечательная боль, которую вы можете представить.

Брат Захария процитировал:

«И Бог сказал, я не сохраню Белиала в своем сердце».

Коварный взгляд мелькнул на лице Белиала.

— Конечно, ты, тоже, мой Брат Захария, был оторван от тех, кого любишь. И мы понимаем друг друга.

А затем он сказал что-то на языке, который Сестра Эмилия не узнала, почти сплевывая ужасные шипящие звуки.

— Что он говорит? — она спросила. Она подумала, что, кажется, в комнате становится жарче. Зеркала засветились ярче.

«Он говорит на языке Бездны», — сказал спокойно Брат Захария. — « Ничего интересного».

— Он что-то делает», — зашипела Сестра Эмилия. — Мы должны остановить его. Что-то происходит.

Во всех зеркалах Белиал увеличивался в размерах, его кожа раздувалась, распираемая изнутри. Зеркальные отражения Сестры Эмилии и Брата Закарии уменьшались, сжимались и темнели, будто испепеляемые жаром Белиала.

«Тук-тук» , — сказал Брат Закария.

— Что?! — спросила Сестра Эмилия.

Он сказал снова.

«Не обращай внимания на Белиала. Он преуспевает в подобном. Это не реально. Это иллюзии. Не более. Демоны не убьют тех, кому должны. Тук-тук».

— Кто там? — спросила она.

«Назови».

Горло Сестры Эмилии было настолько сухим, что она едва могла говорить. Эфес ее меча был невыносимо горячим, будто рука ее оказалась в центре раскаленной кузни.

— Назови кого?

«Если ты настаиваешь», — сказал Брат Закария. — «К-о-г-о».