Anne Dar - Узник [СИ]

— Мы можем вернуть её после сотворения заклятия сокрытия, — попыталась сопротивляться я.

— Нет, ты будешь нашей гарантией того, что твой друг выполнит своё обещание вернуть мою дочь, — невозмутимо отрезал мой дед.

Я разозлилась на Фердинанда, хотя и понимала его мотив спасти свою единственную дочь. Нам пришлось согласиться с его ультиматумом, после чего собрание было распущено.

— Мне придется остаться? — вглядываясь в глаза Ричарда, спросила я об очевидном.

— У нас нет другого выбора.

— Я понимаю, но мне так и хочется попросить тебя не оставлять меня наедине с ними.

Всю ночь мы пролежали не сомкнув глаз, а в шесть утра Ричард уехал на нашем темно-зеленом мерседесе. Моё сердце словно разлеталось на части, когда я смотрела ему вслед. Мне казалось, что мы серьезно рискуем никогда больше не увидеться, но я боялась озвучить свои опасения, чтобы не накликать беду.

Промочив ноги утренней росой, я вошла в дом и, проходя мимо кухни, заметила Генри с Фердинандом, беседующих о чем-то за чашкой чая. Поднявшись наверх, я хотела вернуться в свою спальню, но в последний момент передумала и, тихо постучавшись в соседствующую с моей комнату, вошла к Агнии. Она сидела на пуфике, напротив своей кровати, держа в руках сборник произведений Шекспира. Это было последнее издательство сонетов, которое я когда-то передала Ричарду через решетку его клетки.

Кожа Агнии была бледна как мел, отчего женщина выглядела очень уставшей. На ней было серое шерстяное платье длинной чуть выше колена, с закрывающими пальцы рукавами, и скромная подвеска на шее, в виде небольшой белой бусинки. Увидев меня в дверях, она затрепетала словно лист на ветру и, по-видимому, не знала как себя повести, что мне сказать или что сделать. Я вспомнила слова Сильвии о том, что после летаргии сложно принимать решения и посчитала нужным начать первой:

— Не спишь? Можно войти?

— Да, конечно, — слабым голосом отозвалась женщина.

Я прошла внутрь комнаты и села прямо напротив нее, на мягкую прикроватную лавку. Мать смотрела на меня с каким-то испугом.

— Что-то произошло? — наконец поинтересовалась она.

— Нет, — ответила я и почему-то повторилась. — Нет. Ничего не произошло, просто… Я хотела сказать тебе спасибо за то, что ты поддержала меня.

Агния молчала, и я, наконец, посмотрела ей в глаза. Молодая и красивая женщина, лет тридцати, смотрела на меня с подступившими к глазам слезами.

— Прости, я не хотела плакать, — шепотом произнесла она, машинально протерев глаза длинным рукавом своего платья. — Извини… Только не уходи, я сейчас… Я сейчас что-нибудь скажу.

— Ты любишь Шекспира? — спустя несколько секунд решила отвлечь её я и вдруг поняла, что к моему горлу подступил ком. Мне было жаль её, жаль себя, жаль того, что мы не знали друг друга. Агния лишь кивнула в ответ на мой вопрос. Еще около минуты она приводила своё дыхание в порядок, после чего её слёзы больше не текли — они застыли в голубых глазах, опущенных в книгу для того, чтобы я их не видела.

— Я слышала, что тебе сложнее, чем остальным, — более мягко продолжила я.

— Нет, ничего подобного, не переживай… Хотя, почему ты должна переживать?.. Со мной всё в порядке. Честно. Просто… — у нее снова покатились слёзы из глаз и она шепотом, тихо-тихо попросила. — Наверное, тебе лучше уйти, иначе ты посчитаешь меня жалкой, потому что я не могу… Я не могу с тобой спокойно общаться, прости. Прости…

Агния закрыла своё лицо руками, пытаясь сдержать свои тихие всхлипы, и мне вдруг стало её так жаль, и так жаль того, что я лишилась её в детстве, что всё внутри меня сжалось.

— Эй, только не плачь — обратилась я к сидящей напротив меня женщине, дотронувшись до её плеча. — Прости меня за то, что прежде сказала тебе на лестничной площадке. Пожалуйста, прости…

После произнесенного мной извинения, женщина открыла своё лицо и украдкой посмотрела на меня своими красивыми, заплаканными голубыми глазами. Она что-то хотела ответить мне, но не смогла. Я спустилась на пол и села на колени, чтобы увидеть еще раз её голубые глаза, но она вдруг сползла со своего пуфика на пол и слегка пригнулась ко мне, словно прося обнять себя. Помешкав, я всё же обняла её, после чего она разрыдалась еще сильнее, вжимаясь в меня своим слабым телом. В итоге я не смогла выдержать силы разыгравшейся драмы и заплакала вместе с ней.

— Ками… Ками… Прости меня… Прости…

— Прости меня, — отозвалась я, обнимая хрупкую женщину. — Прости, что не обняла сразу.