Anne Dar - Песнь волчьей крови [СИ]

Позже, накануне полной луны, мы с Рудольфом пришли к обоюдному решению уединиться на срок до моего первого полнолуния. Впоследствии, это решение сильно помогло нам в сохранении равновесия моего душевного спокойствия.

Впервые моё настроение начало сильно меняться за сутки до полной луны. Вернее, речь идет даже не о настроении, а о внутреннем состоянии. Я стала слишком нервной, словно в мою душу каждый час вонзали по одной спице, обожженной тревогой. В итоге, я весь день металась по комнате, не в силах найти применение своим рукам. В момент же, когда я осознала, что хочу разбить вазу, я признала, что нахожусь на пределе. Причиной моей нервозности Рудольф обозначил приближение первой для меня, как для полуоборотня, полной луны. По его словам, во время первого обращения большинству «новичков» крышу сносит напрочь, из-за чего никто не ждет от меня завтра кротости младенца. Скорее наоборот — все в предвкушении ожидают феерическое извержение вулкана в моем исполнении.

Проснувшись в десять часов, я решила прислушаться к советам Рудольфа и попытаться сосредоточиться на тишине, вместо того, чтобы распыляться по сторонам, как делала это накануне. До одиннадцати часов просидев в каменной яме, наполненной горячей водой, я вернулась в спальню и, отказавшись от завтрака, легла на кровать, прикрывшись пледом. Злость невероятной силы каждое мгновенье пыталась вырваться из моего подсознания, но, погрузив свой внутренний мир в полудрему, я успешно подавляла её. Не знаю, как у меня это удалось, но в итоге я пролежала с закрытыми глазами и без единого движения вплоть до десяти часов вечера. Когда же я раскрыла глаза, Рудольф всё еще сидел на стуле у камина. Скрестив руки на груди, он сосредоточенно смотрел на меня сквозь всю комнату, словно пытаясь уловить ноты моего настроения.

— Как ты? — сдержанно поинтересовался он, но я не ответила.

Медленно встав с постели, словно боясь разбудить в себе дракона, я одела тапки и аккуратным шагом подошла к Рудольфу.

— В порядке, — в итоге только и смогла выдавить я, сев рядом с собеседником. — Уже через два часа начнется. Я чувствую волну, накатывающую на мой внутренний мир. Она скоро будет готова обрушиться на моё подсознание, чтобы раздавить его всей своей мощью. Едва ли я смогу устоять против силы такой мощи…

— Я не говорил тебе еще этого, но… — тяжело выдохнул Рудольф, после чего ненадолго замолчал, словно пытаясь выстроить свои мысли в шеренгу. — После обращения у полуоборотня отрастают волчьи уши, хвост, ногти и волосы, которые, к тому же, еще и резко меняют цвет. Еще у нас изменяется цвет радужной оболочки глаз, согласно цвету рода, которому мы принадлежим, но мы остаемся в своём теле. Понимаешь, о чем я говорю?

— После обращения я была совершенно другим человеком… Моё лицо и даже тело изменилось. Словно моё подсознание переселилось в тело другой девушки… — я замолчала, после чего сквозь зубы добавила, словно через силу подняв белый флаг. — Она более властная и сильная.

— Подобный феномен среди оборотней встречался всего один раз. Этот феномен имеет название «Нова», в честь волчицы, с которой происходит подобная перемена.

— Происходит? То есть речь идет о реальном персонаже, а не об очередной героине легенд?

— Этой волчице сейчас пятьсот пятьдесят семь лет, что равняется семидесяти трем человеческим годам. Она всё еще жива.

— И что известно о подобном феномене? — с замиранием сердца спросила я, вполне обоснованно боясь услышать в ответ нечто страшное.

— Полуоборотень с таким феноменом каждое полнолуние обращается в двадцатилетнюю особь. Не смотря на то, что Нова сейчас находится в относительно преклонном возрасте, каждое полнолуние, в отличие от своих сверстников, она обращается в молодую волчицу, вне полнолуния продолжая нести бремя своих лет.

— Я бы не сказала, что старики-полуоборотни несут возрастное бремя, ведь даже выглядя на семьдесят, они здоровы, как двадцатилетние, и бодры, как подростки. Но подожди, выходит… В свои девяносто я буду один раз в месяц превращаться в молодую девушку с ушами и хвостом?

— В то время как я буду оставаться стариком, — ухмыльнулся Рудольф, — с ушами и хвостом.

— Бодрым стариком, — улыбнулась в ответ я. — Не забывай, что твой отец состряпал тебя, когда ему было девяносто девять лет.

— Да уж, — продолжал улыбаться мой собеседник, — сексом волки занимаются до последнего, хотя с определенного возраста и не могут зачать потомство.