Вероника Кунгурцева - Дольмен [litres]

«Скажите, Алевтина, а у вас сын есть?» – с ходу спросил городской голова, рассусоливать, заходить издалека времени не было. «Есть», – отвечала удивленная корреспондентка, в кои-то веки не она задавала вопросы, а ей задавали, причем сам мэр. «А сколько ему лет?» – «Шестнадцать, – продолжала отвечать забеспокоившаяся уже Алевтина. – А что такое? Случилось что-нибудь?» – «Нет-нет, ничего, – успокаивал ее вполголоса Владимир Антонович и, взяв под ручку, увел корреспондентку подальше от журналистской толпы. – А… вы случайно не знаете девочки какой-нибудь по фамилии Лебедь?» – «Не-ет», – покачала головой Алевтина. Сердце у Расторгуева упало, а он уж думал, что утер всем нос, разгадал загадку, и тогда ведь это такое повышение, такое повышение, о каком и загадывать страшно, и вот: сорвалось… «Лебедеву знаю, – брякнула тут Самолетова. – Племянница моя, двоюродная, она с Сашей сейчас, с сыном моим». И вновь воспрянувший городской голова быстро спросил: «А где они?» – «В пещеры Воронцовские пошли, а зачем вам?» – «Одни?» – «Да вроде одни». – «Никого одноглазого с ними нет?» – «Одноглазого? Нет. Не должно быть… Да что случилось-то?» – совсем уже затревожилась корреспондентка. И, когда городской голова, оставив ее, ушел в кабинет поделиться тем, как ему удалось разгадать загадку, Алевтина, сметая с пути секретаршу Людочку, пытавшуюся перегородить ей дорогу, ворвалась в кабинет вслед за ним. А за ней – оператор Витя Поклонский с включенной камерой, а за ними вся журналистская шатия-братия, и вышел полный Содом и Гоморра. Всех, конечно, в результате выставили. Хотя и не сразу. Пришлось вызывать охрану. Алевтину после переговоров снова позвали, но без камеры и без оператора.

Хотя и точили Владимира Антоновича глухие (и слепые, может, даже одноглазые) сомнения, хотя и рассказывал он про свои догадки с подобающим случаю смешком, но, поскольку у остальных вообще не было никаких соображений насчет новой заявки мерзавца Эрехфея, то решили крутить хотя бы с тем, что имелось. Вот каким образом вышли на летающего юношу, девочку-лебедь и слепого верзилу. Оказалось, что у Саши Самолетова есть рация, которую дал ему отец. Алевтина связалась с детьми – и рацию запеленговали. Послали вертолеты, но дети и слепец опередили их, улетев с Фишта. Вертолетчики и рассказали про подозрительного слепого верзилу в странных очках, с которым были дети. Вполне вероятно, что это тот самый одноглазый и есть. Самолетовой преподнесли ситуацию, как захват детей террористом. Возможно, так оно и было… Ни она, ни кто-либо другой не знали этого человека. Террорист якобы еще не выставил требований, и его ни в коем случае нельзя спугнуть.

Пока ничего не предпринимали. Время еще было. Шел первый день. У детей имелась рация, так что в любой момент можно было выяснить, где они находятся.

Когда на следующий день с ребятами вновь вышли на связь, оказалось, что те совсем близко, в тисо-самшитовой роще, неподалеку от квартиры, где дети с бабушкой проживают. Теперь у ребятишек появилась лошадь, о лошади им доложили затесавшиеся в группу экскурсантов работники службы безопасности. Верзила в медвежьей шкуре и очках показался службистам чрезвычайно опасным. Ясно как день – вот они: летающий юноша Саша Самолетов, девочка-лебедь Лена Лебедева, один глаз и четыре копыта. Если у кого-то и были прежде, до появления лошади, какие-то сомнения, то теперь они рассеялись. Одно было непонятно: почему Эрехфей выбрал этих четверых, чем они могли помешать гнусному инопланетянину?!

В полдень второго дня внеземной разум вновь связался с городским начальством. На этот раз ухограмма оказалась следующего содержания: «Летающий юноша девочка-лебедь один глаз четыре копыта нельзя быть горе Ах-Аг противном случае море придет город завтра Эрехфей». Опять двадцать пять! Что это еще за гора Ах-Аг?! Срочно связались с историками и выяснили, что прежде так звалась Пластунка. Оказалось, что на Пластунке находится дача Алевтины Самолетовой! Теперь уже была стопроцентная уверенность в том, что они на верном пути. Владимир Антонович Расторгуев сиял как медный грош! Еще бы: если все окончится как надо, ему грозили лавры спасителя родного города! И, может быть, даже страшно подумать… страны! Теперь никакой Виталька Койко, бывший депутат Госдумы, был ему не страшен! Пускай сколько угодно исходит желчью на своем паршивом сайтишке – выборов ему не выиграть. Пускай грызет локти.

Дальше тянуть с операцией было нельзя. Неизвестно ведь, куда и по какой дороге двинется четверка. Одна группа засела в Хосте, в квартире бабушки. Вторая – на дороге, ведущей в центр. Две группы ожидали путников у тоннеля, выводящего на объездную. Пятая команда поджидала компанию на даче Самолетовой, на Пластунке. Все, кто участвовал в операции, за исключением верхушки, были уверены, что освобождают попавших в заложники детей. Шел третий час пополудни второго дня…