Галина Липатова - Отдых на свежем воздухе [СИ]

Робертино аж вином поперхнулся, а Жиенна чуть сыром не подавилась:

– В смысле? Ты жениться собирался, и вместо того в паладины пошел?

– Не собирался, это меня женить собирались, – вздохнул Тонио и, отломив кусок лепешки, выскреб из туеска остатки гуакамоле. – У нас в Куантепеке до сих пор многие не по любви женятся, а по сговору старейшин. Ну, по крайней мере в тех кланах, где цепко за традиции держатся, вроде нашего. Мне вот нашли невесту, договор уже заключили, что она в наш клан войдет… а мне не сказали, вроде как меня это не касается. Я ее даже и не видел никогда до того. Ну, когда я твердо заявил – иду в паладины, и все тут, дед сначала разбушевался, но у меня уже и бумаги были, что Куантепекская канцелярия меня в кадеты принимает с Весеннего Равноденствия. С печатями наместника и понтифисы Мартиниканской. В общем, деду деваться было некуда, но и расторгать договор с семьей невесты тоже было бы позором для клана. Вот он и потребовал, чтоб я ей ребенка сделал, чтоб договор соблюсти. Так тоже можно… в смысле, не жениться, но ребенка заиметь. Ну и вот… на целых три месяца до самого Равноденствия они нас в загородном поместье заперли и мурыжили, пока Инесса не забеременела. Так что в Куантепеке у меня сын растет, три года уже ему... – Тонио залпом допил из кубка и куснул лепешку.

Все переглянулись, и Оливио сказал с сочувствием:

– Да-а… Нет, ну от такой жизни не то что в паладины – в матросы убежишь... и невесту твою тоже жалко.

Жоан налил всем еще вина, и спросил:

– А сейчас-то как? Ты в отпуск домой ездил… как твоя семья тебя приняла?

– А дед помер уже, – Тонио доел лепешку с гуакамоле. – Проще стало. Инесса замуж за моего младшего брата вышла, уж тот семью не разочаровал, секретарем в городском суде служит и скоро младшим городским советником юстиции станет... Ну, братец-то и родители меня любят и понимают, Инесса тоже сочувствует, подозреваю, если б у нее решительности побольше было, тоже бы сбежала... А вот дядья с тетками и другая родня – те специально в гости чуть не каждый день наведывались, чтоб мне высказать, как я клан подставил да чуть ли не опозорил, мол, хуже было б, только если бы я солдатом стал. Тьфу. Я, когда закончим обучение, наверное, попрошусь в городские паладины в Фарталье где-нибудь. Тоска по дому, конечно, заедает иной раз, но с другой стороны, свою семейку больше трех недель подряд я вряд ли вынесу. Хватит с них того, что я в отпуск приезжаю. А вы какую специализацию выберете?

Робертино взял кусок лепешки, разломил его так, что верхняя и нижняя корочки раскрылись, как книжка, вложил внутрь кусок сыра, закрыл и, выпив вина, закусил:

– Я тоже городским хочу быть. Думаю, наверное, пока в Фартальезе останусь, какое-то время побуду придворным, а потом подам прошение о переводе куда-нибудь еще. Непросто это будет, капитан меня тут как вывеску держит – мол, смотрите все, среди паладинов аж сын Сальваро есть, и он один из лучших. Тьфу. Сам слышал, как это Донателло Габриэлю пересказывал…сочувствовали они мне.

– Да, не позавидуешь, – кивнул Бласко. – Если бы хоть баран Джулио бараном не был, то его бы тоже могли как вывеску использовать, все-таки Пекорини… А так его-то как раз постараются сплавить куда подальше, чтоб не позорил Корпус, – он обгрыз куриную ногу и бросил в картонную коробку из-под кекса, где уже было накидано изрядно обглоданных костей. – А я странствующим стану. Магия как раз пригодится, да и прославиться проще.

Жиенна тоже бросила в коробку обглоданное крылышко:

– Ну, я-то выбрала уже. Меня вообще в дознавательницы по заклинаниям прочили, но это такая скукота – в лаборатории сидеть целыми днями, тьфу.

Она взяла оставшийся буррито и куснула его белыми зубками. Инквизиторки-беллатрисы были чем-то вроде странствующих паладинов, только, конечно, со своей инквизиторской спецификой.

Долив всем вина, Жоан взял кусок колбасы, сыра и лепешки, соорудил себе по примеру Робертино «конвертик»:

– Я тоже странствующим буду. Семейная традиция. Да и нравится мне это. А ты, Оливио?

– Мне Манзони храмовником стать предлагал. Я подумал и решил, что, пожалуй, соглашусь, – Оливио покачал кубок в руке, глядя, как переливается рубиновое вино по золотистой латуни. – Чувствую, что это как раз по мне.

Остальные посмотрели на него с уважением: мало кто из молодых паладинов выбирал храмовничество, все-таки там была слишком суровая дисциплина и дополнительные требования. Жиенна пригляделась к нему и кивнула: