Галина Липатова - Отдых на свежем воздухе [СИ]

Карлес вздохнул, но ничего не сказал, хотя, конечно, очень хотелось спросить, а как это сеньор Мануэло понял, в чем дело, и как определил, что про боггла правда, а про остальное – нет.

По пути в Гондомар они заехали еще в одно село, где всё оказалось в порядке, если не считать водяников и русалки, обосновавшихся в местных прудах. Водяники воровали рыбу и ломали мостки, а русалка норовила детей в воду заманивать. Поселяне уже и сами собирались подавать заявление и вызывать паладина, так что Карлес пообещал через пару дней к ним наведаться.

Наконец, после полудня дорога, обогнув холм, вышла в большую Гондомарскую долину, посреди которой протянулось длинное озеро Марон. На скалистом острове в самой широкой части озера высились стены и краснели новой черепицей крыши здешней Обители Мастера, а знаменитый Гондомарский мост (с берега до самых ворот Обители) виднелся во всей красе, залитый полуденным солнцем. На утоптанной площадке у перекрестка под полотняным зонтом расположился живописец и увлеченно возил кистью по холсту, запечатлевая пейзаж с озером, островом и мостом. Паладинов он не заметил, даже когда они остановились у него за спиной, рассматривая картину. Картина, в общем-то, правильно отображала настоящий пейзаж, если не считать того, что на мосту сражались дракон и паладин в старинных доспехах. По старой легенде, когда-то давно некий паладин из рода Дельгадо именно здесь победил дракона, наводившего ужас на всю округу.

Отъехав от живописца подальше, Карлес спросил:

– Сеньор Мануэло, а скажите, эта легенда про Гондомарского дракона – правда? Или просто красивая выдумка?

Старый паладин пожал плечами:

– В наших семейных преданиях такой истории нет, в хрониках Корпуса – тоже. Так что, скорее всего, выдумка. Но ты прав – красивая. Этот живописец – маэстро Джильберто Каталья, живет в Рупите. Я, пожалуй, в увольнении потом к нему съезжу да куплю эту картину, если, конечно, он ее не на заказ пишет. Повесим в приемной нашей канцелярии, хе.

Карлес, представив это эпическое полотно на стене большой приемной в Корунье, тоже хихикнул – эта идея ему понравилась.

В Сальме обычно домен – это долина с одним-двумя селами и прилегающие к ней холмы (тоже один или два). Но в такой большой долине как Гондомарская поместились целых три домена и городок, ни в один домен не входящий (города в Сальме считались как бы общими и подати платили прямиком в казну наместника). Въехав в большое село в самом начале долины, сеньор Мануэло сказал:

– Владения дона Мендосы. Конечно, хорошо бы тут местных порасспрашивать… но мы не будем.

– Потому что никто и не скажет ничего? – Карлес и сам в прошлый раз пытался народ тут расспрашивать, но толку от этого было немного.

– Нет. Если правильно спрашивать, скажут всё и даже больше, – назидательно сказал сеньор Мануэло. – Но, во-первых, ты тут уже расспрашивал, и второй раз подозрительно будет для тех, кто в этом деле замешан, а во-вторых, как бы виновников не спугнуть. Давай сразу к дону Мендосе. С ним-то ты как раз не общался, а?

Карлес почувствовал себя так, словно он все еще младший паладин второго года, которому наставник очевидные вещи разжевывает, и ему стало стыдно, ведь сеньор Мануэло был прав. Конечно, дона Мендосы тогда дома не было, но ведь можно было же подождать денек и расспросить его, как и его соседей… Упрямство, однако, не позволило Карлесу признать очевидное:

– Так ведь смысла не было. Он же не видел ничего, зачем время тратить?

– Молодой ты и глупый еще, – вздохнул старший паладин. – Запомни, Карлес: как только тебя куда служить направили да к округу какому приписали, так первым делом надо со всеми местными донами и доминами перезнакомиться, равно как и с сельскими старостами, священниками, лекарями, учителями, трактирщиками и прочими уважаемыми людьми. И поддерживать с ними отношения. Потому что в нашем деле часто требуется не только бестий изводить и с фейри и нежитью разбираться, но вообще со всяким непорядком дело иметь. В сельской местности все тесно связано, и даже простая пьяная драка может быть следствием какого-нибудь незаконного приворота или отворота, или порчи какой-нибудь. И чему тебя только учили… кстати, кто твоим наставником-то был?

– Старший паладин Педро Джулиани, – признался Карлес, понимая, что оказывает наставнику козлиную услугу. Ведь наверняка сеньор Мануэло тому письмо напишет неприятное.

– Уж я ему отпишу, чтоб впредь не забывал ученикам очевидные вещи рассказывать, – тут же подтвердил Карлесовы опасения старший паладин. – А то учат вас, учат… а потом вас еще бери и доучивай… как будто я тут не секретарь, а наставник… Так. С Мендосой я сам поговорю, а ты слушай внимательно. И на Нинью пялиться не вздумай!