Галина Липатова - Отдых на свежем воздухе [СИ]

Белая вспышка сорвалась с пальцев и впечаталась козе между рогов. Коза опять взвизгнула, дернулась, и села на задницу почти как человек. И сказала дребезжащим голосом:

–М-м-ме-е-е! Че-его н-нада?

– Кто повелевает тобой? – спросил Робертино, в дополнение к призыву налагая на козу еще и печать подчинения. Этому еще их не учили, но он читал об этом и попробовал применить. Вроде бы получилось. Нужды в этом после печати усмирения не было, но очень уж хотелось после неудачи с сетью силы поправить уязвленное самолюбие.

– Челове-ек, му-ужчина, – ответила коза.

Алькальд плюнул:

– А кто он такой? Имя?

– М-м-ме-не-е-е почем-ме знать? – мемекнула коза. – Не-е сказал! Призвал, ве-елел служить, ве-ещи н-носить в старую ме-мельницу и в маслобойню за околицей. И к старому-у ореху н-на лугу, в дупло у корне-ей.

– Как призвал? – поинтересовался Жоан.

– Аму-улетом на крови, ме-е-е, теперь я не ме-могу уйти, пока у н-него аму-улет…

Паладины переглянулись. Что дальше делать, было непонятно. Найти настоящего вора через демона они не смогут – нет должных знаний и умений, чтобы заставить демона вывести их на его хозяина. Изгнать демона можно, но он всё равно явится на зов амулета…

– Сеньоры, – сказал Робертино, вдруг сообразив кое-что. – А у кого еще ничего не украли?

Алькальд и лекарь уставились на паладина. Потом посмотрели друг на друга. А потом алькальд медленно сказал:

– Как мне раньше в голову не пришло! Ничего не украли у священника и его племянника… Всех остальных хоть по разу, да обокрали. Выходит… выходит, демона сам священник и призвал? Или племяш его? То-то они нас отговаривали в паладинскую канцелярию писать…

Этакая догадка паладинам очень не понравилась. Ведь если так, то они просто обязаны арестовать священника, не ждать, пока сюда приедет кто-то из Корпуса и Инквизиции. Подчинение демонов – не шутки…

Но тут подала голос Марта:

– Как это, а жопа лавочник? У него тоже ничего не сперли!

– Да ты что, Марта, он же заявлял, что у него наваху с резной рукояткой украли, – возразил алькальд. – Ту самую, которой он так хвастался, с медными насечками, что ему сын из Кестальи привез.

– Брехал он, как пес паршивый, – плюнула Марта. – Я только сегодня днем видела, как он у себя в саду яблоки жрал и этой самой навахой их чистил! Вряд ли ему сын две одинаковых привез. Еще подумала – надо же, у всех крадут, а этот как ни в чем не бывало, хоть бы что свистнули. Ладно у священника – у священника красть грех, мало кто на такое решится. Но у лавочника-то!

Услыхав такое, паладины выдохнули с облегчением. Все-таки арест священника – дело стремное, потом в Инквизицию на допросы ходить, объясняя, что да почему, да и не хотелось думать, что служитель божий может быть замешан в призыве демонов.

Потому Робертино поднял руку с зажатыми в ней четками, и внятно и быстро произнес экзорцизм. Хлопнуло, козу окатило синее пламя, раздался визг, а когда пламя погасло и визг затих, то все увидели стоящую на четырех широко расставленных ногах обалдевшую козу, жалобно глядящую на хозяйку. Паладины сняли печати, и коза, возмущенно мемекая, подбежала к Марте и ткнулась мордой ей в ладонь. Та принялась гладить ее и ощупывать:

– Бедная моя Нериточка!!! Я-то думала, чего это у тебя молоко пропало, а это демон треклятый и жопа лавочник!!! Антонио, а ну-ка, идем этому говнюку покажем, что почем!!! Я только Нериточку в сарайчик отведу да скалку прихвачу.

Алькальд немного растерялся:

– А… Э-э… надо бы альгвасилов позвать…

– Да зачем? – лекарь показал на паладинов. – Паладины же есть. Пусть и не в мундирах, но паладины же. Идем сейчас, пока этот гад еще не понял, что демона изгнали. Надеюсь, мы его с поличным прихватим! И я верну свой кофейник. Мне его матушка подарила, как я диплом получил, он мне как память дорог! И ради его возвращения я даже готов смириться с порчей кабачков, портулака и прочего!

Дальше всё пошло как по маслу: лавочник явно не ожидал, что на его демона устроена облава. И как раз возвращался домой с объемистым мешком – алькальд с лекарем и Мартой столкнулись с ним у калитки его двора. Паладины держались в отдалении, и их лавочник не заметил. Алькальд, показав на мешок, поинтересовался:

– Что несешь, Джованни?

Лавочник вздрогнул, но постарался ответить бодро и непринужденно:

– Да вот, ходил на реку, верши проверил… только Минелли не говори, а то он сеньоре Ванессе нажалуется.

– Знатный улов, должно быть, – сказал лекарь и потыкал мешок пальцем. – А почему мешок сухой?