Галина Липатова - Удача близнецов [СИ]

Бабушка ушла вниз. Бласко и Жиенна зашли в отведенные им комнаты и молча их осмотрели. В прошлый раз, когда они были в гостях у бабушки, их поселили в большой комнате в пристройке, одной на двоих. Сейчас для них отвели целый этаж центральной «башни». Этот третий этаж был меньше второго из-за опоясывающего балкончика, да и сам по себе небольшой. Как помнили близнецы, эти покои считались в доме одними из лучших. Но всё равно спальня тут оказалась одна, хоть и большая. В ней стояла одна широченная кровать под балдахином, сейчас поднятым вверх. Маленькая гостиная не имела никакой мебели, кроме двух кресел, столика, камина и книжной этажерки. Даже диванчика не было, вместо него на полу возле камина были брошены несколько лохматых овчин, сшитых в большой толстый «ковер», и куча пестрых подушек, украшенных аппликациями из разноцветных лоскутов (местное рукоделие, которым славилась Салабрия). Справа от спальни был тот самый чулан с ночными вазами и умывальником, слева – комнатка с зеркалом, вешалками и сундуками для одежды. Из спальни был выход на балкончик, а с него три ступеньки вели на крышу пристройки, где под полосатым полотняным навесом стояли два топчана с соломенными матрасами, столик и два плетеных кресла.

– М-м-м… Дом же такой большой, нам что, не могли две спальни найти? – удивился Бласко.

– Ты разве не помнишь, что в Салабрии о близнецах бытуют очень своеобразные представления? – Жиенна пошла проверить, как слуги развешали ее вещи в гардеробной комнатке.

– Какие? – паладин тоже зашел в гардеробную и водрузил свою треуголку на вешалку из косульих рогов. – Неужели… О, черт… – он вспомнил и покраснел.

В Салабрии считали, что раз близнецы в материнской утробе были вместе, то им стесняться нечего, они от зачатия ближе, чем даже любовники, и оттого здесь любовные отношения между ними не считались ни инцестом, ни даже нарушением целомудрия.

Жиенна тоже засмущалась:

– Ну, да. Забыл, что ли? Помнишь, матушка иной раз нечто такое… не то чтобы высказывала, но всячески давала понять, что не будет возражать, если что.

Бласко покраснел еще сильнее. И даже взялся за лоб, покачав головой:

– Ну ладно слуги, которые комнаты готовили… Но бабушка что, не могла им приказать…

– Так бабушка такая же салабрийка, как и слуги, – вздохнула Жиенна. – И ее даже не смутило, что мы паладин и инквизиторка – нарушением целомудрия же не считается, помнишь?

Она посмотрела на широкую кровать:

– Да не парься, Бласко. Кровать большая, места нам хватит. А стесняться друг друга мы и правда не должны, с чего бы. В мыльню тоже вместе идти придется. Да мы же и дома тоже вместе мыться ходили. Дома же ты не стеснялся. Чего мы друг у друга такого не видели?.. Хм… Жаль только, что эти представления о близнецах не то что не избавят нас от ухаживаний и приставаний местных, а наоборот. Мне одна инквизиторка-салабрийка говорила, что тут считается, будто переспать с близнецами – это очень, м-м-м, хорошо и вообще повышает и потенцию, и привлекательность, и удачу. Так что будь готов к тому, что нас начнут осаждать местные парни и девушки, и предлагать всякое. Двоим сразу причем.

Бласко закрыл лицо двумя ладонями:

– О, Дева… Лучше бы мы в Ковильян поехали.

Жиенна хлопнула его по плечу:

– Переживем. Давай лучше поскорее пойдем помоемся, а то здесь ведь водопровода с подогревом нет, как мы в столице привыкли. Остынет всё.

Мыльня почти не изменилась с тех пор, как Бласко и Жиенна были у бабушки в последний раз. Маленькая, с двумя каменными лежанками, круглой бадьей со скамеечками, с мутным от времени зеркалом и даже, кажется, всё теми же тазиками и ковшиками. Разве что деревянные решетки на полу были другие.

Близнецы разделись в маленьком предбанничке, аккуратно разложив на скамейке свои стеганые халаты, войлочные тапки и полотенца, при этом старались друг на друга не смотреть. Хоть они, когда жили в Сальме, мылись дома вместе, но сейчас почему-то застеснялись – отвыкли. Но в самой мыльне было слишком тесно, чтобы жаться по углам. Так что Жиенна первой махнула рукой на стеснительность, сбросила с себя полотенце, окатилась горячей водой из ковша и взяла плошку с мылом, понюхала его:

– Яичное. Местное, конечно же. Но хоть не серое. Знаешь, на днях съездим в Три Оврага, и я куплю у лавочника лавандовое. Хорошо хоть взяла тестанеровское мыло для волос с собой.

– Я тоже, – Бласко перевязал хвост повыше, закрутил его узлом, облился водой и принялся намыливаться, все-таки стараясь не глядеть на сестру. – Подумал – здесь вряд ли такое купить можно. А я к нему привык, у нас оно всегда в мыльне есть… Хе, Томазо – есть у нас там один такой парень, селянин из Анконы, красивый, кстати – так он поначалу даже не знал, как им пользоваться. Говорил, что дома мылись самодельным, делали его из старого жира с золой и содой, даже волосы такой дрянью мыли, а потом полоскали настоем ромашки, крапивы или луковой кожуры. А когда распробовал тестанеровское, так понравилось, и он даже стал себе и другие товары Тестанеры покупать, там, мази для рук, всякие притирания и духи… Прямо как плайясольский аристократ.