Кира Измайлова - Цветок пустыни [litres]

– При чем тут пустыня? – не понял я. – Речь о Лалире и…

– Вейриш, – тяжело вздохнула Фергия, явно поражаясь моей недогадливости, – езжайте, правда что, домой, и выспитесь как следует, а то вы от усталости туго соображаете.

– А вы?

– Мне еще нужно многое подготовить, сказано же вам!

Оазис на закате выглядел поистине колдовским местом: заходящее солнце обагрило цветущие деревья, и сад казался живым сердцем, брошенным на песок и истекающим кровью.

– Эйш опять слишком много думает, – сказала мне Аю, когда я поделился с нею этим наблюдением. – Просто хороший закат. Завтра будет ясно.

На этот раз супруга решила отправиться со мной. Что ж, логично: она присутствовала при первой нашей встрече с Ларсием, так к чему менять обыкновение?

– Ты перестала говорить мне о том, что видишь, – произнес я как бы между прочим.

– Аю говорит, опасно Эйшу в небе или нет, – отозвалась она.

– Я о другом. Прежде ты рассказывала мне намного больше. Или… – Я помедлил. – После той бури твои видения так и не вернулись? Ты сказала тогда, что их смыло, словно следы на песке…

– Вернулись, – коротко сказала Аю. – Они всегда возвращаются. Пусть Эйш подумает: как бы Аю говорила ему об опасности, если бы не могла видеть?

– Тогда почему ты молчишь о прочем? Ведь не может ничего не происходить!

– Не может, – согласилась она и надолго задумалась, потом добавила: – Аю не хочет говорить.

– Но почему? – в который раз повторил я, хотя уже догадывался об ответе.

Не угадал.

– Потому что нельзя.

– Ничего не понимаю, – пробормотал я и подогнал коня. Мы не брали с собой слуг, поэтому говорить можно было свободно. – Что это за запрет такой?

– Эйш умный. Сам догадается, – был ответ.

Я пораскинул мозгами и спросил:

– Все настолько хрупко и зыбко, что ты боишься нарушить равновесие, если расскажешь о своих видениях? Будущее не предопределено, но если я буду знать, чего ожидать, то стану действовать совсем не так, как поступил бы, не зная вовсе ничего, и тогда… Что может случиться тогда?

– Что угодно, – сказала Аю, глядя на небо. – Может, ничего плохого. Может, Эйш выберет правильно.

– Но я точно так же могу сделать верный или неверный выбор, не представляя заранее, с чем столкнусь!

Каюсь, порой я отчаивался понять жену…

– Это другое, – серьезно ответила она. – Тогда Эйш будет поступать так, как велит ему сердце, а не разум. Так он тоже может ошибиться. А может сделать все правильно. Но если станет слишком много думать заранее, ошибется почти наверняка.

– Будем считать, я понял, – пробормотал я. – Неопределенная неопределенность – это такая штука, которую можно изменять как угодно и сколько угодно, все равно что лепить какую-нибудь миску из влажной глины. С определенностью все намного хуже: если глина хоть немного подсохнет, то тронь – и миска пойдет трещинами, а то и вовсе развалится. А собрать куски и заново замешать раствор не выйдет, потому что реальность – не глина…

– Эйш правильно понял, – кивнула Аю и улыбнулась.

Сейчас, когда закатное солнце отбрасывало длинные резкие тени, она выглядела старше своих лет, и я в который раз вспомнил о том, насколько же короток человеческий век. Казалось, лишь вчера я привез Аю в Адмар, смеялся ее удивлению – здесь ведь все совсем не так, как на ее родине и тем более в Арастене, помогал вжиться в наш мир, наблюдал, как она становится его и моей частью… Неотъемлемой частью. Которая рано или поздно все-таки…

«Рано задумался об этом», – одернул я себя, но на ум тут же пришли слова змеедевы: «Она скоро умрет». Что она имела в виду? И скоро – это по ее меркам, по моим, по человеческим? Уже не спросишь… Да и не хотел бы я, если честно, снова повстречаться с дочерью Золотого Змея!

– Эйш, приехали, – негромко окликнула Аю и углубилась в тень цветущих слив.

Здесь было на удивление прохладно, а еще мне почудилось, будто где-то в глубине сада поет соловей. Едва слышно, но… Впрочем, с Фергии сталось бы наколдовать и соловьев, и красногрудок, и кто там еще водится в Арастене и на Севере? Лишь бы снежного медведя не привела, подумал я и невольно развеселился.

– Приехали наконец! – радушно встретила нас Фергия.

Она сидела на крыльце, босая, в одной безрукавке и закатанных выше колен штанах. Не привычных ее шароварах, в карманах которых можно спрятать алефанта, а обычных, какие носят арастенские моряки. Судя по тому, как капало с ее косы, Фергия недавно вынырнула из своего пруда, а теперь обсыхала на ветерке и вид имела самый что ни на есть затрапезный.