Карина Хелле - Старая кровь

— Не ради того, чтобы увидеть Луди?

Я охнула, не сдержавшись. Я не могла притворяться, что не думала о том, как встречу там Луди.

— Нет, не из-за Луди. Это ради моей дочери, не ради меня. Я хочу, чтобы она была счастлива, и она, похоже, будет.

— Дело не только в Ингрид. Она не получила твои способности, но ее дети могут.

— Дети? — с неохотным интересом спросила я.

Он молчал, и я продолжила, злясь на него все сильнее с каждой секундой:

— Итак, Ингрид выйдет замуж и родит внуков, которые будут прокляты, как я. Что мне делать?

— Не ехать.

Я встала в ярости, сбив стул на газон.

— Ты даешь мне столько информации. Столько… силы! Смешно давать мне такую ответственность. Это и жизнь Ингрид, и я не испорчу ее, потому что какой-то проводник мертвых думает, что мои внуки будут в опасности. Это слишком, ты не видишь?

Я покачала головой и пошла прочь, размахивая руками, мне было все равно, смотрит ли хоть кто-то из дома.

— Я этого не сделаю. Я не буду портить жизни вокруг меня ради того, над чем я не властна. Если она хочет влюбиться, пускай. Судьба ведь сводит людей?

— В этом ты права, Пиппа, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Судьба всегда найдет тебя.

Он пошел к калитке и пропал в мерцании, которое на миг появилось и исчезло.

Он даже не попрощался.

Встреча с Якобом и его неприятные предсказания трепали мне нервы, пока я не ступила на американскую землю. Я отвлеклась и разглядывала новую страну, фургончики с хот-догами, запах масла и пота, звуки миллионов машин и молотков.

Нью-Йорк освежал меня, как и Ингрид. Ее лицо тут же загорелось, улицы предлагали ей яркую жизнь. Я видела, как она перебирает возможности в голове, и я сама проходила такое в молодости, когда прибыла в Стокгольм. Это было так давно.

Карл постоянно передавал деньги на мой банковский счет, и мы смогли снять небольшую квартиру на 53-й улице возле ароматного ресторана китайской кухни. Первые пару недель я спала в кресле, разгружала чемодан, мы ели китайскую еду. Ингрид все еще была очень тонкой, ей было все равно, что есть, пока она оставалась одного размера. Скоро это изменится, когда она начнет работать. Скоро все изменится.

Началось с модельного бизнеса. Я ходила с ней на пару кастингов, чтобы посмотреть все, но знала, что мешаю Ингрид, и прекратила. Не помогало и то, что призраков было очень много. В городе их было слишком много, и порой мне приходилось всеми силами держаться от них подальше.

Ингрид много работала, вскоре она стала зависать с неправильной компанией. Они точно принимали наркотики. Она начала ходить на вечеринки, перестала есть, она похудела и начала меняться. Ее способность терпеть меня пропала, и однажды я пришла домой и обнаружила свои вещи сложенными. Ее парень, Стью или Дрю, въехал сюда, а мне нужно было выезжать. Я даже возразить не могла. Она зарабатывала и платила почти всю ренту.

Я знала, что спорить не стоит. Ей было семнадцать, ее было не остановить. У меня не было власти над ней, никогда не было.

И с тяжелым сердцем я позволила Стью или Дрю въехать в его рваных джинсах и кожаной куртке и перебралась в мотель с тараканами, пока не пойму, что делать с собой.

Ответ прибыл в форме рекламы в газете. Семья с запада искала няню для двух мальчиков, которым было шесть и девять. И в обмен няня получала комнату и питание.

В животе все трепетало, это казалось хорошей идеей. В другой семье я ощущала бы себя безопасно, ведь сейчас была одинокой и забытой. Я знала, что могла вернуться в Швецию к Карлу. Может, это и стоило сделать. Но, хотя я не могла жить с Ингрид, я не могла и бросить ее. Я хотела остаться в городе и приглядывать за ней по возможности, быть рядом, если я ей потребуюсь, хоть это было и маловероятно.

На следующий день я поехала на такси в новый район и оказалась перед узким, но со вкусом украшенным домом на две семьи. Там жили О’Ши.

Я давно не ходила на собеседования, а теперь мне было за пятьдесят, у меня была куча ненужного опыта, давящего мне на нервы. Я смотрела, как такси останавливается с бабочками в животе. Глубоко вдохнув, я пошла по коричневым ступенькам.

Я нажала на кнопку звонка, восхищаясь крыльцом и небольшой верандой, относительным спокойствием, которое ощущалось здесь.

Я не слышала ничего, кроме звонка и последовавшей тишины. Ни смеха детей или воплей, ни топота ног. Я сверилась с часами, чтобы проверить, что пришла вовремя и в правильный день, хотела нажать на звонок снова, но дверь распахнулась.