Карина Хелле - И с безумием приходит свет

Я подошел к Аде и протянул руку.

— Я ужасно виноват в том, что сделал с твоей сестрой. С Перри. И, как вышло, с тобой, Всего Пятнадцать.

Ада посмотрела на мою руку, словно она была покрыта герпесом. А потом она слабо улыбнулась и пожала руку. Это придало мне сил.

— Хорошо, — Роман окинул нас взглядом. — Нам нужно единство против этого. Даже с помощью Берда мне понадобится, чтобы вы были сильными и не боялись. Вы должны верить, что мы это сможем одолеть. Мы выше этого существа, мы его изгоним. Но вера должна быть сильной. Сомнения подвергнут опасности наши жизни, и особенно Перри.

Берд начал тихо постукивать, пока Роман поднимал маленькую деревянную миску с мола. Он поднял ее над Перри, пронзая ее взглядом в поисках монстра внутри.

— Мы начинаем священную церемонию, — сообщил он. — Экзорцизм — это бой. Я доведу его до конца.

Он поднял миску и начал вопить на своем языке, слова были короткими и резкими, падали крупными каплями дождя.

Перри тут же отреагировала. Она начала извиваться под ремнями, тяжело дышать, как зверь. Пар поднимался от ее тела, и мне было не по себе. Что происходило?

Роман не отступал. Он питался страданиями монстра, агонией Перри. Было сложно смотреть, но я не мог отвести взгляда, хоть и пытался. Пол, боль на лице Ады, ровный стук Берда. Взгляд все равно возвращался к Перри, словно она хотела, чтобы я смотрел. Словно это помогало.

Роман сделал паузу, обмакнул большие пальцы в деревянную миску, пока они не почернели от сажи, подошел к ней. Она мотала головой, чтобы избежать его рук, но он смог провести по ее щеке.

Она укусила его за руку.

Я завопил, кровь потекла по ее подбородку. Я не сдержался. Ужас был преуменьшением.

Но не я был экзорцистом. Роман не пугался. Он прижал черный большой палец ко лбу Перри, ее голова отклонилась от силы, она отпустила его руку, и он спокойно опустил ее.

Монстр улыбнулся кровавыми зубами, кровавыми губами и деснами. Перри пропала. И, как молотом по больному, существо заговорило через нее голосом, который я не смогу забыть. Голос был зловещим, сильным, из-под земли.

— Думаешь, ей повезет? После того, что ты сделал с маленьким Джимом?

Это было громко и жестоко. Я был уверен, что земля разверзнется под нами, и мы упадем в огненные глубины ада. Это было не по-настоящему. После всего, что я видел даже за последние сутки, это было не по-настоящему.

Но это было.

И Роман, что поражало, не был впечатлен. Он повторял свои слова, его голос становился сильнее, чище. Она закричала, билась головой о матрас, и игра Линды Блэр в «Экзорцисте» казалась теперь простой истерикой.

Все становилось громче и напряженнее. Перри была покрыта потом, она выскальзывала из ремней.

— Декс, Ада! — закричал Роман. — Держите ее ноги.

Мы поспешили к ней, чтобы удержать, но наши ладони словно легли на раскаленное железо.

Мы быстро отпустили, моя рука была красной, горела. У нее был жар в сто градусов.

— Она раскаленная! — закричал я. — Ты ее убиваешь!

— Делайте! — крикнул Роман. Может, мне помог бог, но я вернулся. Я схватил ее за ногу, удерживал, кривясь от боли, кожа пылала от контакта. — Единство, Декс, — процедил Роман. — Нельзя позволять чувствам мешать. Мы должны сделать это. Ты тоже, Ада.

Ада всхлипнула в ответ, слушаясь сквозь слезы. Ей было невыносимо больно поступать так с Перри, как было больно каждому из нас.

И монстр в Перри еще не закончил.

— Ты убил его. Мать после этого убила себя. Ты разрушил город, — цедил монстр через Перри. — Ты уничтожишь ее. Я уничтожу ее. Ты бессилен, глуп и слаб.

Она расхохоталась, это терзало меня, смех словно исходил от стен, пола, воздуха. Она была всюду.

— Ты можешь сделать с ней все, что хочешь, — выдавил Роман, — но я сильнее и выиграю. Я выгоню тебя, отправлю туда, откуда ты пришел.

Ох, я надеялся, что Роман был уверен в своих силах, потому что мои пальцы, казалось, плавятся на коже Перри. Время уже не было на нашей стороне, становилось только хуже.

Вдруг все вокруг кровати охватил огонь, он поднялся от пола толстой линией, чуть не покрыв нас. Мы с Адой отступили от огня. Даже Берд перестал играть, потрясенный произошедшим.

— Продолжай! — завопил Роман Берду поверх рева пламени.

Берд продолжил, его руки уверенно стучали по барабану.

Огонь становился выше, пока не стал баррикадой между нами и Перри. Я прижал Аду к себе, она дрожала, мы стали зрителями.

Резким движением Перри села, разрывая ремни на ее руках. Она улыбнулась Роману и сказала жутким голосом мальчика: