Игорь Осипов - Охотники на попаданцев [оптимизирована обложка] [publisher - ИДДК]

– Да не стой ты, дура! – закричал Никитин, и Анна тряхнула головой, отгоняя видение. Боль того, что ещё не случилось, до сих пор жгла кожу.

Но ведь это случится, думала она. Через мгновение.

Анна затравленно поглядела на Александра, который прикрывал щитом Настю и немую Белоснежку, а затем перевела взор на Ольгу Ивановну, склонившуюся над картечницей. Та зацепилась лямками за ящик и не хотела поддаваться. Госпожа Тернская разразилась новой порцией отборной ругани. Причём делала это изысканно, а не как портовые грузчики. Не было в её лексиконе грязных слов. Она и обычными вполне справлялась.

– К чертям собачим эту безделицу! – орала Ольга. – К чертям эти лямки! Пусти, зараза дурацкая!

Супруга Евгения Тимофеевича хотела отцепить оружие, но пальцы механической перчатки не желали слушаться.

Аннушка затравленно глядела на своих товарищей. Она не успеет объяснить, что произойдёт. Просто не успеет.

Глаза провидицы защипало от слёз отчаяния, а потом девушка вскинула карабин. Она сама должна всё сделать.

Анна положила палец на крючок, который, кажется, звался спусковым, и направила ствол в сторону врагов. Слёзы мешали точно прицеливаться, но глаза сейчас были не самыми нужными. Мир вокруг смолк, погруженный в транс провидца. Лишь эхо одинокого выстрела отражалось от стволов деревьев, подобно бильярдному шару от бортиков игорного стола. Оно приближалось быстро и неумолимо. Анна вспоминала, где и как видела того злодея с опасным тубусом, водя слегка подрагивающим стволом. Вскоре к звуку выстрела добавился крик боли. Он то обрывался, то возникал вновь, словно кто-то поочерёдно зажимал и отпускал пальцами пластинку для граммофона. Крик приближался, срываясь с места строго в одном положении прицела.

На дрожащих губах девушка почувствовала солёные слёзы, а когда эхо приблизилось совсем-совсем близко, зажмурилась и нажала на крючок. Эхо будущего выстрела набросилось на карабин и дёрнуло оружие, родившись по-настоящему. Смерть явилась в этот мир, как ей и полагается, с криком боли. Тишина перестала существовать, окунувшись в реальность. Очереди из карабинов, одиночные выстрелы пистолетов, свист пара из котла и ржание испуганных лошадей снова смешались в единую какофонию.

Стрелок с тубусом упал за телегу на землю, а следом огромный взрыв обволок повозку пылью и ворохами сухой травы. В воздух взметнулись деревянные обломки, разорванные мешки, человеческие потроха и лошадиная нога.

– Вот это я понимаю, хедшот! – облизнув губы, произнёс Никитин.

Он тяжело дышал и глядел круглыми от испуга и возбуждения глазами на то, что недавно было врагами.

Ноги Анны подкосились, и она села на дно прицепа, держа в ослабевших в единый миг руках карабин. «Вот бы графиня Санникова и Лизонька увидели, – мелькнула в голове девушки мысль. – Что бы они сказали? Ведь я только что убила человека. Злого, но всё же человека. А интересно, господин штабс-капитан видел? Хотя нет, лучше не думать о нём».

Анна закрыла глаза, а в следующий миг сзади опалило нестерпимым жаром, словно кто дверцу в полыхающую печь открыл.

Настя сидела на коленях за спинами своих спутников и сжимала в трясущихся руках моток бинтов и жгут. Её так научил цельный профессор медицины. Он так и говорил: «Если кто-то стреляет, не поленитесь, сударыни, взять бинты. Уверяю, они пригодятся».

Ведьмочка по юности лет не боялась быть убитой. Она как-то не верила, что пуля может в неё попасть. Только боялась подвести своих товарищей, боялась, что в нужный момент не сможет сделать всё так, как требовалось, и как учили.

– Всё хорошо, – бормотала Настенька, глядя на немую девку в исподнем.

Сперва ей хотелось обругать ту за то, что она совсем бесстыжая. Вот не ходют в таком виде по улицам. Токмо в баню, и то сверху простыню накинуть надобно. А потом она задумалась, что девку-то, чем чёрт не шутит, могло из постели и выдрать, а потом швырнуть незнамо куды.

– Всё хорошо. Всё образумится.

Девка совсем не слушала и только сидела, обхватив себя руками, совсем понурая. Даже красные от слёз глаза были пусты, как у Гришки-звонаря, которого апоплексический удар хватил тем летом. Гришка совсем плох сделался и даже разговаривать разучился. Может быть, и эта дурёха после удара?

Когда бой смолк, Настя не сразу поняла. Просто грохотнуло сильно, а потом перестали стрелять. Но всё ещё слышались крики раненого бойца, только уже ослабевшие и часто переходящие в громкий стон.