Кассандра Клэр - Королева Воздуха и Тьмы

Джулиан смотрел на океан, который медленно светлел. — Мы можем арестовывать людей только за то, что они делают, а не за то, что они думают, — сказал он. — Любой другой способ делает нас похожими на Дирборнов. И то, что у нас есть сейчас, для нас лучше, чем если бы мы стали такими, как они. Кроме того, — добавил он, — каждый выбор имеет много последствий после смерти. Никто не может знать конечный результат любого решения. Все, что вы можете сделать, это сделать лучший выбор, который вы можете сделать в данный момент.

Она уронила голову ему на плечо. — Ты помнишь, как мы приезжали сюда, когда были детьми? И строили песочные замки? — Он кивнул.

— Когда ты уехал этим летом, я все время приходила сюда, — сказала она. — Я думала о тебе, как сильно скучала.

— Тебе не приходили в голову сексуальные мысли? — Джулиан улыбнулся ей, и она шлепнула его по руке. — Ничего страшного, я знаю, что ты это сделал.

— Почему я вообще тебе что-то рассказываю? — она жаловалась, но они оба глупо улыбались друг другу, и она была уверена, что любой прохожий счел бы это невыносимым.

— Потому что ты любишь меня, — сказал он.

— Верно, — согласилась она. — Теперь даже больше, чем раньше.

Он крепче обнял ее. Она подняла на него глаза; его лицо было напряжено, словно от боли.

— В чем дело? — сказала она озадаченно; она не хотела сказать ничего такого, что могло бы причинить ему боль.

— Просто мысль, — сказал он низким и грубым голосом, — что я могу говорить об этом с тобой. Это свобода, которую я никогда не представлял, что у нас когда-нибудь будет, что я когда-нибудь буду иметь. Я всегда думал, что то, чего я хочу, невозможно. Что лучшее, на что я могу надеяться, — это жизнь в безмолвном отчаянии, как твой друг, что, по крайней мере, я смогу быть где-то рядом с тобой, пока ты живешь своей жизнью, и я все меньше и меньше становлюсь ее частью.

— Джулиан. — В его глазах была боль, и даже если это была боль, которую она помнила, она ненавидела ее видеть. — Этого бы никогда не случилось. Я всегда любила тебя. Даже когда я этого не знала, я любила тебя. Даже когда ты ничего не чувствовал, даже когда ты не был собой, я помнила настоящего тебя и любила тебя. — Ей удалось повернуться и обвить руками его шею. — И теперь я люблю тебя еще больше.

Она наклонилась, чтобы поцеловать его, и его руки скользнули в ее волосы: она знала, что он любит прикасаться к ее волосам, так же как всегда любил их рисовать. Он притянул ее к себе на колени, поглаживая по спине. Его браслет из морского стекла холодил ее обнаженную кожу, когда их губы медленно встретились; губы Джулиана были мягкими и пахли солью и солнцем. Она парила в поцелуе, в вечном наслаждении от него, зная, что он не был последним, но был одним из первых, скрепляя обещание любви, которая будет длиться в течение многих лет их жизни.

Они вышли из объятий неохотно, как ныряльщики, не желающие расставаться с красотой подводного мира. Круг объятий друг друга, их собственный город в море. — Почему ты так говоришь? — прошептал он, задыхаясь, уткнувшись носом в волосы у ее виска. — Что теперь ты любишь меня больше?

— Ты всегда все так остро чувствовал, — сказала она после минутной паузы. — И это было то, что я действительно любила в тебе. Как сильно ты любил свою семью, как ты готов был сделать для них все, что угодно. Но ты держал свое сердце закрытым. Ты никому не доверял, и я тебя не виню — ты все брал на себя и хранил так много секретов, потому что считал, что должен. Но когда ты открыл Институт военного совета, ты заставил себя доверять другим людям, чтобы они помогли тебе выполнить план. Ты не прятался; ты позволил себе быть открытым для боли или предательства, чтобы ты мог вести их. А когда ты пришел ко мне в Безмолвный город и остановил меня, чтобы я не сломала руну… — ее голос дрогнул. — Ты сказал мне верить не только в тебя, но и во внутреннюю доброту мира. Это была моя худшая точка, моя самая темная точка, и ты был там, несмотря ни на что, с открытым сердцем. Ты был там, чтобы вернуть меня домой.

Он коснулся пальцами обнаженной кожи ее руки, где когда-то была руна парабатай. — Ты и меня вернула, — сказал он с каким-то благоговением. — Я любил тебя всю свою жизнь, Эмма. И когда я ничего не почувствовал, я понял — без этой любви я ничто. Ты-причина, по которой я хотел вырваться из клетки. Ты дала мне понять, что любовь приносит гораздо больше радости, чем причиняет боли. — Он откинул голову назад, чтобы посмотреть на нее, его сине-зеленые глаза сияли. — Я люблю свою семью с самого рождения и всегда буду любить. Но ты — та любовь, которую я выбрал, Эмма. Из всех людей в мире, из всех, кого я когда-либо знал, я выбрал тебя. Я всегда верил в этот выбор. На краю всего, любовь и вера всегда возвращали меня назад, и обратно к тебе.