Руслан Шабельник - Следы Атомных богов [litres]

– Расскажите, – перебила ученого Лиз.

– Ну, я право не знаю… – Жан Элиасен взял паузу, ожидая ответных реплик, однако никто из присутствующих, похоже, не собирался упрашивать его. Жан подождал еще немного, вздохнул. – Кка и многое у Вомбери, легенда поэтизирована, конечно, сейчас дословно уже не вспомню, слишком многими знаниями отягощен мой ум, но все же в общих, так сказать, чертах, дабы присутствующие получили хотя бы некоторое представление…

– Да рассказывайте уже! – буркнул Владимиров.

Жан попыхтел, но все же начал:

– «Звали его Керавн, и был он потомком богов Изначальных, юноша многих достоинств, только вошедший в зрелости пору. Родился и рос он во время войны необычной, что боги вели меж собою. Горы тряслись, и земля сотрясалась, море рождало обильные волны, что рушили все на пути своем длинном. Грозы трясли равно небо и землю, ливни же шли непрестанно, неся с собой беды и голод».

– Грозы не трясут, а сверкают, в остальном весьма похоже на Великий Потоп. Во всяком случае, так, как мы его сейчас представляем. – Сугроб с инспектором переполз дальше от огня.

– И я про то же! Далее у Вомбери упоминаются хтонические божества непогоды, которые были ответственны за катаклизмы и против которых сражались, так сказать, хорошие боги, имеющие намерения прекратить… э-э-э… беспорядки. Наш герой – Керавн объявлялся как бы наследником, то есть должен был занять, метафизически говоря, трон в результате победы. Как бы то ни было, продолжим: «И вот перед битвой решающей решил наш Керавн на землю спуститься, дабы жизнь смертных познать и увидеть».

– Увидел?

Ученый оставил без внимания реплику инспектора.

– «Дева красы неземной повстречалась Керавну, только лишь взгляд мимолетный коснулся светлого лика, юноша понял, что потерялся навеки. Словно в бездонных колодцах тонул он в глазах цвета неба, волосы были как шелк, ну а кожа что бархат, стан же точен, словно мастер искусный создал его, а не жизнь и природа».

– Нечто подобное рассказывали нам в приюте, – вспомнил Даниил, – девушку, кажется, звали Мнема.

Ученый недовольно запыхтел:

– Может, вы сами дальше будете рассказывать? Нет? Я так и думал! – и продолжил нараспев: – «Дева та Мнемой звалась и была сиротою. Те же напасти природы забрали родню, и лишь дядя – старый вояка, оставивший ратное дело, – был ей надежной опорой, защитой и другом».

– Ну, что я говорил, – непонятно чему обрадовался Даниил. – Мнема!

Слова Даниила ученый оставил без внимания.

– «Потомок богов и дитя человека, миры их разнятся, словно темень и день. Свиданию их не пристало случиться, нигде те миры не сходились, век их пройти был начертан без познанья друг друга». Но… – словно заправский лицедей, ученый взял драматическую паузу, – Мнема и Керавн повстречались и влюбились друг в друга!

– О-о-о! – Пауза произвела впечатление на братию. Или впечатление произвела противоестественная, по их мнению, связь.

– А дальше, дальше-то что?

– «Девять ночей и на раз больше дней было отпущено время. – Ученый был явно доволен собой. – Старый вояка, глядя на счастье влюбленных, украдкой скупую слезу убирал из очей, но сердце его разрывалось на части. Одна половина его замирала, глядя на счастье любимого им человека, ибо давно он желал Мнеме мужа достойного, а внуков – себе. Вторая же билась быстрее, ибо любимая Мнема еще не жена, а уже не девица, с неопытным пылом бросилась в море первой любви».

Даниил взглянул на Лиз: похоже, девушку захватила нехитрая история, – во всяком случае, слушала она, что называется, открыв рот.

– Далее, далее поведай нам, – попросил кто-то с противоположной стороны костра.

– У Вомбери история обрывается на этом, на счастливой встрече.

– И это все? – В голосе вопрошавшего чувствовалось разочарование.

– Не все, продолжение мы находим у Понта Эвкийского, однако уже, так сказать, в менее возвышенном слоге. На десятый день наш герой Керавн ушел, ибо, как вы помните, имело место противостояние между божествами. Керавн должен был принять участие в битве, решающей битве между группами божеств, по итогу которой он либо занял бы положенное место правителя мира, либо погибнул бы, естественно.

– А как же Мнема?

– О-о, он обещал вернуться, в случае победы, и взять девушку к себе, с последующей женитьбой.

– Погиб? – Признаться, Даниила тоже заинтересовала древняя история, хотя, спрашивая, он почти не сомневался в трагическом конце.

– Отчего же, нет. Хорошие боги победили, а Керавн, как ему и положено, стал единоличным и полновластным властителем, простите за вынужденную тавтологию, мира.