Владимир Ильин - Замыкание [исправленный и дополненный автором текст] [СИ]

Новый виток коридора вывел к очередному уничтоженному посту и ряду камер за ним. У этих людей было больше времени на сомнение – и даже самые робкие уже выглядывали из камер. Ранцы с оружием наличествовали и тут – возле них шла громкая склока; нерешительные боролись за оставшееся, пытаясь забрать огнестрельное оружие. Кажется, спорить им было важнее и безопаснее, чем идти на прорыв.

– Жандармы! – кто-то заметил наш выход и закричал, указывая в нашу сторону.

Заполошно лязгнули выстрелы, высекая искры по камню стены и пола, оглушая и заполняя коридор дымом от дрянного пороха. Тишина, что последовала за опустошенными обоймами, казалось, была желанна и самими стрелками.

Но стоило слуху восстановиться после грохота, в тишине вновь послышались наши шаги.

– Ну какие же жандармы… Здесь князь Давыдов Василий Владимирович. – Зычно произнес господин полковник, двигаясь через застилающий дым.

Заключенные разбегались с шелестом, как те насекомые от хозяйской поступи на поварской, а в спавшей дымке стало видно брошенное оружие.

– Не берите оружие в руки, господа. – Искренне произнес князь, протягивая свою ношу мимо камер.

Десятки глаз смотрели на беспамятного человека, собиравшего пыль с коридора. Они, несомненно, помнили его – как и всякое, что могло отличать один день в заключении от другого. Только у этого человека раньше был спецпропуск, целое лицо и полномочия.

– Не заставляйте меня гневаться.

Скрежетала истертая ременная пряжка по полу… И зависть к тем, кто побежал на свободу, сменялась во взглядах злорадством.

Ближе к выходу, когда гортань перестало царапать тягостным ощущением блокиратора, Василий Владимирович отбросил чужую ногу, с отвращением оттерев ладонь.

Выстрелы впереди стихли – прорыв через посты такой толпой был делом времени. И теперь вооруженные, отчаявшиеся люди – часть из которых не погнушалась и раздела постовых позади нас, переодевшись в их одежды, искала крови и свободы в кольце Кремлевских стен. Сколько их? Сотня, может – полторы. Были ли среди них одаренные? Безусловно.

Князь Давыдов между тем открыл шампанское, с удовольствием приникнув к горлышку.

– Сушит горло неимоверно! – Пожаловался он мне, утирая губы рукавом. – Какой раз сюда попадаю, уже и камень запомнил, после которого эта дрянь не работает. – Пристукнул он по характерному булыжнику под ногой.

Чуть более светлый, чем окружающие – разве что. Но если присмотреться, то форму можно запомнить.

– Какие будут распоряжения, господин полковник? – Смотрел я на очередной изгиб коридора, за которым был крутой подъем вверх, к Арсеналу.

– Приведем к порядку беглецов и займемся остальными за стенами. – Оттер он ус после очередного глотка. – Чуете, как им нас не хватает?

Близость схватки за стенами Кремля передавалась дрожью через землю. И раз амплитуда всякий раз оставалась прежней, то кто-то давил, а кто-то успешно противился чужой силе.

– Предлагаю спасти Императора, господин полковник. – Не согласился я повесткой дня.

– Ротмистр, он трезв, и вокруг нет воды. – Усмехнулся Василий Владимирович. – Ему ничто не способно угрожать.

– Люди слышали, что под завалами умер Первый советник. Если под завалами вдруг окажется Император, кто удивится?

– Вашим заговорщикам еще предстоит пройти эти стены, – указал он на потолок. – И меня.

– А если враг уже рядом? Если он, маскируясь под заключенных, уже прорывается в Кремлевский дворец? А весь этот шум за стенами – слой чужого плана?

– Слушайте, ротмистр. Заговор – это очень простое дело. – С укором посмотрел он на меня. – Мы выходим, бьем в морду. Если морда дерется, то это враг. Если спрашивает «за что?» – то враг более опасный! А император потом раздает медали, если мы угадали, и ссылку, если нет.

– Если вам дадут соперника, и мы победим. Если нашим союзникам дадут соперника, и они победят, а медали будет вручать другой человек – вас это устроит?

– А я думал, это от шампанского у меня болит голова! Оказывается, это все вы, ротмистр! – Заворчал князь. – Все эти заговоры – это развлечение для его величества! Захочет, придет – и разгонит всех! Но у благородных есть право устраивать мятеж, а у других – этому противиться! В конце концов, это весело!

По земле шарахнуло так, что выбило крошку из каменного потолка.

– Там сейчас всех убьют без нас! – Печалился Давыдов, глядя на меня.

Но не торопился куда-то бежать и наводить порядок. Усы его, как вибриссы хищного зверя, настороженно подергивались, а в глазах не было и тени опьянения.