Александр Прозоров: Любовь ифрита [СИ litres]

«Индира Су», как оказалось, был парень очень даже не промах. Во-первых, чародей накрыл мороком отель – избавив и себя, и гостей от внимания соседей и любопытства полицейских патрулей; во-вторых, он усыпил смертных – одновременно и обезопасив их, и избавившись от свидетелей; в-третьих, он перемещался по отелю с помощью зеркал, тем самым добившись для себя огромной форы. Ведь гости-упыри не знали, где развешены в гостинице зеркала, а потому не знали, куда ведут все эти магические двери, и пользоваться ими не могли. Охотник же на вампиров заранее проверил, что и где висит, как выглядит, и теперь мог внезапно появляться в неожиданных местах и нападать в удобный для себя момент.

Но самое главное – юный фокусник смог собрать в одно место сразу очень, очень многих вампиров!

Между тем, единством мысли упыри никогда не отличались. Трудно дружить с теми, кто кормится с тобой из одного и того же источника. Фактически – постоянно тебя обжирает! На памяти Михаила, вампиры сбивались в стаи только в самые-самые «тучные» годы. Причем очень ненадолго. Как только выяснялось, что у банды из пяти упырей еды имеется только на двоих – судьба коллектива становилась предсказуемой и скоротечной.

В общем, мышление вампиров всегда опиралось на принцип: «Чем меньше хищников, тем больше дичи», – и потому, встретив на дороге одновременно своего сородича и колдуна, вампир предпочитал нападать на сородича. Ибо колдун – это просто еда, он безвреден. А вот сородич – есть опасный конкурент, способный тебя этой самой еды лишить.

В гостиницу сегодня вечером набилось, наверное, больше сотни упырей. Так что на каждого вампира, убитого лично «Индирой Су» придется как минимум десяток хищников, истребленных ими же самими в безжалостной междоусобице.

– Вестимо, сегодняшняя бойня войдет в историю как самая крупная резня со времен альбигойского истребления! – покачал головой ифрит. – Зато мальчишка, скорее всего, уцелеет. Уж больно ловок он, шельмец…

Пока колдун выжидал – ни в зеркале, ни в коридоре более уже никто не появился. Тем временем обе тушки усохли до состояния порошка. Михаил, осторожно косясь на гладкое стекло, сложил трофейное оружие и одежду, свернул тряпье в узел, окончательно уничтожая все следы своего здесь пребывания. Вогнал саблю обратно в ножны, в матерчатый сверток, собрал все барахло в охапку – и шагнул в зеркало, возвращаясь прямо в себе домой.

Ифрит был сыт, ифрит наелся по самое горло и даже больше – до кончиков ушей, до гудения в голове, до кругов в глазах. А раз так – он не видел никакого смысла оставаться в отеле дольше. Равно как и пробираться к машине через возможные засады и поединки.

Пусть до завтра «акура» у газона постоит, ничего с нею за день-другой не случится!

Все, на что хватило сил у обожравшегося колдуна – так это добрести до кровати и упасть на покрывало прямо в одежде.

Здесь ифрит закрыл глаза и на некоторое время провалился в небытие – ибо блаженную негу не прерывало никаких мыслей и никаких желаний.

Прошло, наверное, часа два, прежде чем его слегка «отпустило», и Михаил смог шевелиться, не опасаясь заискрить или расплескать поглощенную у съеденных вампиров силу. Поднявшись, он наконец-то скинул с себя одежду. Сходил в ванную, принял прохладный душ. Немного освежившись, затопил камин. Разворошил принесенное из отеля тряпье, нашел в одной куртке телефон, бумажник с правами, пачкой долларов и банковской картой, в штанах – паспорт и две спрятанных под обложку банковских карты. Открыл страничку с пропиской – и даже прищелкнул языком:

– Ого, город Череповец! Далеко же вас занесло, гражданин… – Михаил перелистнул страницы… – Гражданин Ерохин Матвей Матвеевич. И вас, гражданин Игорь Бегунков из Звенигорода. – Это ифрит посмотрел уже на права. – Похоже, наш юный «Индира Су» и вправду сумел собрать всю кровожадную нежить из всего европейского региона. Мальчик молодец, славно окружающую местность зачистил! Его стараниями скоро вокруг наплодится юных ведьмочек и колдунов, ако кроликов. Ешь не хочу…

Дрова тем временем разгорелись, ифрит бросил тряпки в пламя, а банковские карты отложил на полку, для Умилы. Волшебница умела выдаивать все их практически досуха. Разобрал телефон, вынув «симку» и аккумулятор, бросил в ящик комода. Документы пролистал еще раз и тоже метнул в пламя.

– Кажется, теперь все… – решил он и добавил поверх истребляемых улик охапку хвороста.

Камин тут же радостно загудел, дохнул жаром. Ифрит опустился в кресло, блаженно щурясь на ослепительные языки пламени.