Евгений Гаглоев - Корабль из прошлого [litres с оптимизированной обложкой]

Андрей долго смотрел на своего подвыпившего приятеля, страстно желая ему верить, но почему-то никак не получалось.

Во второй половине дня у ограды санатория-пансионата «Лазурная звезда» остановился старинный черный лимузин. Водитель, крепкий смуглый мужчина с бритой наголо головой, молча обошел машину и услужливо открыл дверцу пассажирского салона. Из него вышла мадам Анаит и с гордо поднятой головой зашагала к воротам.

Никто из охранников пансионата не осмелился остановить старуху в черном платье и черных очках. В городе ее знали и старались лишний раз не попадаться ей на глаза.

Мадам Анаит прошла по центральной аллее, ведущей к основному корпусу, поднялась по ступенькам на широкую террасу, затем пересекла зал ресторана, обогнула корпус и остановилась у калитки из белых металлических прутьев, за которой начиналась узкая лестница, ведущая на верхний этаж, в апартаменты владельца «Лазурной звезды». Мадам Анаит легко шевельнула кончиками пальцев, и калитка с протяжным скрежетом отворилась перед ней. Старуха начала неторопливо подниматься.

На террасу вышли Туз и Лола, телохранители Бестужева, предупрежденные о вторжении охранниками пансионата. Встав по обе стороны прохода, они молча наблюдали за приближающейся старухой. Мадам Анаит поднималась легко, без малейшей одышки или признаков усталости, свойственных пожилым людям. Добравшись до верхней площадки, она вдруг замерла перед очередной закрытой калиткой. Туз и Лола едва заметно усмехнулись.

– Умный ход, – недовольно констатировала мадам Анаит.

Она не могла переступить порог террасы, на котором были выгравированы три сложных защитных оккультных символа. Тут дрогнули занавески, закрывающие проход в апартаменты, и на террасу вышел сам Ипполит Германович Бестужев в белом банном халате и шлепанцах.

– Научен горьким опытом, – довольно улыбаясь, проговорил он. – Ни одна ведьма не переступит порог этого дома без моего дозволения.

Мадам Анаит попробовала еще раз, но невидимая преграда не давала ей двигаться дальше. Старуха подняла руку в черной кружевной перчатке и шевельнула пальцами – ничего не произошло. Ведьма гневно поджала губы.

– Зачем ты явилась сюда, Анаит? – хмуро спросил Бестужев.

– Ты знаешь зачем, Ипполит. Судовой журнал с «Арканума». Я знаю, что это ты заставил подростков влезть в мой дом и выкрасть его, ты ведь уже не первый раз это проделываешь. Любишь использовать детей для своих подлых замыслов, а затем прятаться за их спинами?

– Дети есть дети, – хмыкнул Ипполит Германович. – Иногда они способны на такое, что не под силу ни одному взрослому.

– Думал, я не догадаюсь, что это ты стоишь за их проделкой? Ошибся, Ипполит. Журнал столько лет принадлежал мне, что я научилась чувствовать его темную силу. Потому и пришла именно сюда.

– Назад ты его все равно не получишь, – бросил старик. – Я столько раз предлагал тебе за него любые деньги, но ты была непреклонна. А теперь пеняй на себя. Что упало, то пропало!

– Да как ты смеешь?! – прошипела мадам Анаит, вцепившись в резные перила. – Ты хоть представляешь, с кем связался?

– Представляю, и очень хорошо, – и глазом не моргнул Бестужев. – Всего лишь еще одна ведьма, способная на кое-какие фокусы. Мне приходилось сталкиваться и не с такими, как ты. И как видишь, я жив и здоров.

Он с усмешкой поднял руки и покрутился перед ней.

– Это ненадолго, – пообещала мадам Анаит.

– Я состоял в небезызвестном тебе «Клубе Калиостро», собрании экстрасенсов и оккультистов всех мастей. У меня есть защита против любой темной магии, старуха. Так что лучше тебе уйти подобру-поздорову, пока я не приказал своим людям спустить тебя с лестницы. Такого упражнения твои старые кости не выдержат.

– Зачем тебе этот журнал, Ипполит?

– Я хочу использовать его по назначению. Эта книга – настоящий кладезь полезных сведений, и, в отличие от тебя, я знаю, как их использовать.

– Ты снова о темном сокровище?

– Ты столько лет хранила журнал и ни разу не воспользовалась им по назначению! Но теперь он принесет пользу, уж будь в этом уверена.

– Не пользу, а исключительно вред! Эта книга очень опасна, потому я и прятала ее!