Евгений Гаглоев - Корабль из прошлого [litres с оптимизированной обложкой]

– И я буду рад иметь такого специалиста в своей команде, – добавил Николай Комиссаров. – За это предлагаю тебе отличный дом на побережье, хорошую зарплату и надежное прикрытие. Наши специалисты сотрут любое упоминание о тебе в интернете. Ты ведь не думала, что твои фальшивые документы и дипломы смогут долго тебя защищать? Если уж они заинтересовали наш отдел кадров, который и так звезд с неба не хватает… Хорошо, что они принесли их сюда, а не стали копаться в твоем прошлом самостоятельно. Ну что, ты согласна на наши условия?

– Согласна, – немного подумав, кивнула Галина. Что еще ей оставалось?

На столе Николая Комиссарова она увидела распечатки статей из интернета с изображением гигантского паука, нападающего на людей в выставочном центре. Фотокопии полицейских отчетов, на которых были не самые удачные снимки ее отца, мачехи и ее самой, сделанные давно, в той, другой жизни.

– Арахна, – с удовольствием, смакуя, произнес Николай Вадимович. – Кстати, в связи с открывшимися обстоятельствами, как теперь прикажешь тебя называть?

– Зовите меня Галина, как и прежде, – попросила она. – Думаю, так будет лучше всего.

И вот теперь, познакомившись с Максимом, Лерой и Дэном, она вдруг засомневалась. А правильно ли она поступает, согласившись на задание? И стоит ли оно того?

– Снова ходила на свой любимый пляж? – недовольно осведомился профессор Курчевский, когда Галя вернулась в секретную лабораторию.

Михаил Геннадьевич сидел у большого экрана и раз за разом просматривал запись с камер слежения, сделанную в ночь землетрясения в закрытом корпусе.

На экране виднелся огромный стеклянный резервуар в виде вертикального цилиндра, стоящий в лаборатории. Его окружали электронные приборы, по полу тянулись трубки и толстые переплетения кабелей. В резервуаре, доверху заполненном водой, на блестящих цепях висело обнаженное человеческое тело.

Галя уже неоднократно видела эту запись. Вскоре картинка начала мерцать, по экрану пошли сильные помехи. Лабораторные приборы посыпались со стоек, с потолка начали падать взрывающиеся светильники, а резервуар с подопытным задрожал так, что вода в нем забурлила. Затем пол извилистой черной молнией пересекла огромная трещина, и часть стены просто исчезла, а стеклянный резервуар накренился и начал проваливаться в образовавшуюся дыру. Все вокруг него заискрилось, засверкало, и в следующую секунду экран мигнул и погас. Именно так подопытный вырвался на свободу.

– Завожу новые знакомства, как вы и просили, а на пляже это делать лучше всего, – ответила на вопрос Курчевского Галя. – Знакомлюсь, слушаю, что говорят люди, о чем они сплетничают…

– М-да, нам это только на руку, – удовлетворенно сказал Михаил Геннадьевич. – И что, нашего беглеца еще не встречала? Куда же мог запропаститься проклятый мальчишка?! Комиссаров рвет и мечет. Если мы не вернем парня в лабораторию в самое ближайшее время, полетят чьи-то головы.

Галя вспомнила счастливую улыбку Дэна и его искрящиеся глаза.

– Нет, – подумав, ответила она. – Пока не встречала.

Костя Комиссаров коротал время на роскошной белоснежной яхте родителей, пришвартованной у частного причала напротив их особняка. Он сидел в шезлонге на носу яхты, а рядом в распахнутой сумке-холодильнике отпотевали банки с дорогим пивом. Родители страшно психовали, когда он пил спиртное, но сейчас, кроме него, на яхте никого не было, так что Костя не стеснялся.

Мать и отец вообще никогда не одобряли его поступки и образ жизни, и что ему теперь, провалиться, что ли? Костя не привык себе в чем-то отказывать и не собирался делать это и впредь.

Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая поверхность моря в оранжевый цвет. Ни катеров, ни лодок до самого горизонта, лишь несколько буйков спокойно покачивались на волнах. И никаких отдыхающих! В этом и заключалась прелесть закрытого частного пляжа.

Костя хотел откупорить очередную банку, когда услышал позади себя чьи-то легкие шаги. Обернувшись, он увидел Андрея Серегина в темных очках. Его и без того светлые волосы так сильно выгорели на солнце, что казались почти белыми.

У Андрея было такое лицо, что Костя сразу понял: дело неладно.