Людмила Макарова - Время инверсий [сборник]

Швед быстро содрал наклеенные узорчатые ленты с входных дверей. А вот на видимые только в Сумраке печати Инквизиции ушло минут десять — спасибо, Аркадий Семенович подсобил, поскольку хорошо знал, как эти печати правильно снимать. В одиночку Швед точно возился бы до утра и уж точно не догадался бы оставить собственную метку — заранее разрешения на съем печатей он не брал, но Аркадий Семенович объяснил, что разрешение можно оформить и задним числом, раз уж у Шведа имеются все полномочия. Ну а раз имеются — надо пользоваться.

Вот и воспользовались.

Первым делом Аркадий Семенович клацнул рубильником в электрощите, и в холле зажегся свет.

— Заносите! — скомандовал он Ефиму и Симонову. — Во-он в ту дверь! И на стол.

Сам же Бермас пошел отпирать свой кабинет на второй этаж. Швед отправился с ним.

Кабинет был небольшой и уютный, возможно, из-за того, что все свободное пространство на стенах было отдано под книжные полки, и все они были забиты под завязку. У Шведа с детства было много книг, поэтому обилие книжных полок было привычным и сразу навевало мысли о доме, да и уютным казалось по той же причине. Правда, у Шведа на полках обретались в основном приключения с фантастикой и в основном на русском, а тут все больше специализированные издания на доброй дюжине языков.

— Присаживайтесь, молодой человек, — на правах хозяина предложил Аркадий Семенович. — Может, чаю?

— С удовольствием! — охотно согласился Швед. — Я как раз с вами поговорить хотел! А под чай оно как-то правильнее.

— Да понятно, что у вас сейчас вопросов превеликий куль, — усмехнулся научник. — Беспокойная должность даже для ветерана…

В кабинете у Бермаса осталась вода из старых запасов — шестилитровая баклага «Кришталевой». Ну а электрочайник сейчас обычен в любом офисе.

— Вы спрашивайте, спрашивайте, — сказал Бермас, сноровисто протирая сразу две чашки вафельным полотенцем.

— Спасибо. Вы возьмете на себя труд обзвонить своих сотрудников и пригласить их вернуться на работу? С прежними окладами и все такое.

— Да, конечно. Тем более что достаточно позвонить секретарше, а дальше уж она.

— О, совсем хорошо! — обрадовался Швед. — Мы с Ефимом, не сомневаюсь, в ближайшие дни погрязнем в покупке здания под офис.

— Уже подобрали? — поинтересовался Аркадий Семенович. — А то я у Ефима как-то не поинтересовался.

— Да, я быстро подобрал… оно как-то само подобралось, если честно. Кошкин дом на Гоголевской. Даже Завулон одобрил.

— Знаю, знаю, вполне симпатичное зданьице. И комнату с башенкой вы, конечно же, отведете под свой кабинет?

— Угадали, — засмеялся Швед. — А откуда вы знаете?

— Ну, мне тоже когда-то было сорок лет, — вздохнул Бермас. — Поверьте, Дмитрий, когда вам перевалит за сотню, вы и сами станете предугадывать ответ раньше, чем его произнесут.

— А сколько вам сейчас, простите? Если не секрет?

— Да какие уж тут секреты, — пожал плечами Бермас. — Сто семьдесят четыре недавно мне стукнуло.

— А инициировали вас в молодости? Или позже?

— В пятьдесят восемь. В самом конце позапрошлого века. А до того был я самым обычным киевским врачом… Смею надеяться — неплохим для своего времени.

Бермас умолк, без сомнений, вспоминая минувшие годы.

Тихонько заворчал чайник, разогреваясь. Швед решил не ждать, потому что времени натикало уже под четыре утра, а еще неплохо было бы вздремнуть хотя бы пару часов перед завтрашними хождениями в будущий офис.

— Аркадий Семенович! Что вы имели в виду, когда говорили — труп, мол, без ауры, явно не вампирская работа? Что тут творится-то, в Киеве, а?

Бермас ответил, но, как показалось Шведу, очень неохотно:

— Промышляет кто-то ночами… не пойми кто. Светлые проводили расследование, видимо — безрезультатное. По-моему, они даже не очень возражали, когда Инквизиция затеяла возрождать наш Дозор.

— Но кто может промышлять? Видно же, это не вампир, не оборотень… не бескуд, в конце концов. Кто может выпить жизненную силу без остатка?

— Из Иных — никто не может, — очень спокойно сказал Аркадий Семенович.

— А если не Иные — то кто тогда? Не люди же?

— Не люди, — подтвердил Бермас. — Точно не люди. Я же сказал — не знаю кто. Мы, Иные, не единственные под этим небом, кто пользуется магией.

У Шведа непроизвольно вытянулось лицо:

— В… каком смысле?

— В прямом. — Бермас встал и вернулся к закипевшему чайнику. — Мы пользуемся магией Сумрака. Те, кто пьет силу у людей без остатка, пользуются какой-то другой магией, кардинально другой, не имеющей отношения к Сумраку. Они не люди и не Иные — они отдельно. К сожалению, Светлые не хотят этого признавать и ведут себя так, словно в Киеве орудует заурядная темная секта, не исполняющая Договор.