Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #3

Бывшему инспектору оставалось лишь скрипнуть зубами. Рассказывать о случайности всего происходящего смысла нет. Не поверят. История выглядит настолько шитой белыми нитками, что он сам начал сомневаться в её реальности. По здравому размышлению — сплошной бред третьеклашки, пойманного за курением в школьном туалете и на ходу придумывающего детские, прекрасные в своей первозданной тупости, отмазки.

— Поехали! — между тем скомандовал главный и Серёгу развернуло на девяносто градусов, лицом в сторону, откуда он приехал. Там, буквально метрах в десяти, белела ГАЗель.

Обычная, грузовая, являвшая собой относительно редкий в наши дни цельнометаллический фургон с окном в боковой двери грузового отделения. Видимо, на первом попавшемся транспорте их ловить рванули. Едва первый чернокурточник, увлекая за собой Юру, сделал шаг — автомобиль завёлся, выбросив вперёд из вспыхнувших фар два луча света.

«Пятеро, как минимум, — отметил про себя бывший инспектор, пересчитывая на всякий случай присутствующих здесь охранников. — Четверо тут, на улице, и водила. Последний, возможно, не один».

Ехать в военную часть совершенно не хотелось. Говоривший с ним мужик идиотом не выглядел и явно прекрасно понимал, что делает. А значит, никто, его, Иванова выпускать и не собирается. Посадят в клетку до времени, а потом отправят на юг, к горцам, шлакоблок делать. Или у себя оставят, примерно с теми же целями.

Боковая дверь автомобиля распахнулась и парочка, крепко державшая Серёгу за руки, бодро рванула в ГАЗель, фактически неся парня перед собой.

Главный сел спереди, остальные забрались в грузовой отсек, где в нарушение всех правил вдоль перегородки, отделяющей кабину от грузовой части, имелась самодельная скамейка.

Юрий уже сидел в дальнем углу на грязном, железном полу и безучастно смотрел в собственные колени, поджатые к груди. На нового собрата по несчастью он не обратил ровным счётом никакого внимания, полностью погрузившись в некий транс, помогавший ему хоть как-то мириться с реальностью.

Иванову сесть не дали. Один из мужиков, достав невесть откуда полицейскую дубинку, бросил, недвусмысленно поигрывая демократизатором:

— Укладывайся мордой в пол, на пузо. Руки и ноги по сторонам, головой от нас. Будешь сокращаться не по теме — почки отобью. Всосал?

Ответить бывший инспектор не успел. Кто-то пребольно пнул его в спину и Серёга, потеряв равновесие, смачно приложился об пол, разбив нос и пребольно треснувшись челюстью.

Дверь закрылась, автомобиль дёрнулся, трогаясь с места. Один из сидящих спокойно, точно речь шла о совершенно обыденных вещах, произнёс:

— Вот и ладушки. Хорошо, что в райцентр за ними ехать не пришлось. К ужину успеем. Жаль, из-за погоды телек не работает...

— Ага, футбол сегодня, — отозвался другой. — Жалко...

Не стал отмалчиваться и Иванов, раскинувшийся на полу в форме морской звезды. Он, сквозь сжатые зубы, весело, с невесть откуда взявшейся бесшабашностью, едва слышно пробормотал:

— Ну что же, козлы... Сами виноваты, — а после добавил. — Ну, Фрол Карпович, если это опять твои шуточки — в бороду плюну...

Ехали недолго. Может, из-за того, что водитель не останавливался на каждой остановке и не кланялся каждому столбу, а может попросту лихач за рулём попался. Скорее второе — слишком натужно гудел двигатель, слишком сильно мотало автомобиль на поворотах.

Юрий так и сидел, забившись в угол, сам в себе, и Сергей до поры потерял к нему всякий интерес. Какой смысл рассматривать человека в шоковом состоянии? Он не специалист, помочь всё равно не сможет. Да и поговорить никто не даст. Вон, троица скучающих мордоворотов за спиной наверняка только и ждёт глупостей с их стороны, чтобы от скуки развеяться и поездку разнообразить.

Памятуя об основном правиле для задержанных: «Попался — закрой рот и не качай права», бывший инспектор вёл себя смирно, резких движений не делал и в переговоры не вступал, чтобы не бесить лишний раз конвоиров. План освобождения, родившийся в его голове, был прост, понятен, требовал твёрдой почвы под ногами и некоторой расслабленности среди охраны. Военная часть должна была подойти идеально — они там почти дома. А потому рано ещё всех к одному знаменателю приводить.

Вот и оставалось Иванову из всех доступных развлечений только лежать, как велено, мордой в холодный пол и лениво размышлять на извечную для всех вляпавшихся в неприятности тему под общим названием «И чего же мне дома не сиделось?»