Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #4

Вернулся Швец через пару минут, когда накал страстей немного спал и женщина, пугая слабонервных потёками туши по полному лицу и захлёбываясь словами, пыталась объяснить равнодушному сержанту своё горе.

— Держите! — с видом победителя призрак протянул украденное владелице и пояснил правоохранителям, по-свойски. — Банщик(*) подельнику скинул, я отобрал. Прихватить не получилось. Они разбежались, на товарных путях нагнал... Могу словесный портрет дать.

Уцепившаяся в личное имущество гражданка лихорадочно забормотала:

— Кошелёк! Там кошелёк был! Где он... — рука владелицы дёргано зашарила по внутренностям сумки. — Нету! Не-ету! — и вновь окружающих оглушил заполошный визг. — Где?!! Где?!! Куда дел?!!

Забросив телефон в одно из отделений, женщина схватила рукав пиджака Антона, вцепилась в ткань до побелевших костяшек на пальцах и начала немилосердно его трясти, повторяя, будто заевшая пластинка: «Где?! Где!? Где!?»

За второй рукав призрака вежливо, но крепко взял полицейский. Назревал скандал.

— Сука ты толстая, — с непередаваемой грустью в голосе сказал Швец толстухе. — Я же тебе помочь хотел.

— Он ещё и оскорбляется! — обворованная накручивала себя со скоростью прогреваемой самолётной турбины. — Гражданин полицейский! Он мне угрожает!!! Вы свидетель!!! Где деньги, ворюга?!!

Любительницу обсудить чужие похождения мелко трясло, ей для самоуспокоения требовалась кровавая расправа. Полная пятерня неумело попыталась расцарапать щёку Антона, однако её в воздухе жёстко перехватил второй служитель закона, неодобрительно косящийся на истеричку.

— Документы! — потребовал он, стремясь исполнением стандартной процедуры по установлению личности хоть немного угомонить расходившуюся тётку.

Отвечать ему, как и демонстрировать Печать, Швец не стал, решив для начала закончить с женщиной.

— Рот закрой, идиотка. Ничего я у тебя не брал. Ищи лучше. И в Бодрум тебя именно поэтому никто не повезёт на блуд. Никогда. Тупые коровы никому не нужны. Скучно с ними...

Обиженная до глубины души женщина открыла было рот для гневной отповеди, однако призрак исчез, оставив и её, и правоохранителей стоять посреди людской толпы в состоянии крайнего изумления.

— Наш поезд скоро? — в ухе Сергея, увлечённо наблюдавшего за представлением, прошелестел шёпот напарника.

— Через сорок минут.

— Я тут погуляю... поблизости. Не хочу второй раз в эту лажу вляпываться... Ты смотри! — под пристальным взором вокзальных полицейских скандалистка, повторно порывшись в сумке, извлекла из бокового кармана, ранее закрытого на застёжку-молнию, кошелёк. — Ну и жаба... Сразу не могла посмотреть.

Стражи закона оказались единодушны со Швецом — чудом обойдясь без мата, они со всем возможным презрением послали скандалистку куда подальше и продолжили патрулирование по маршруту. Толстая же дама, недовольно поджав губы, неумело сделала вид, будто бы она к происшедшему не имеет абсолютно никакого отношения, для самоуспокоения повторно нырнула в сумку, покопалась в ней и, вздёрнув подбородок, величественно уплыла в сторону остановки, на ходу салфеткой ликвидируя разводы от поплывшей косметики.

— Делай добро... — вредничая, наставительно произнёс инспектор.

— И давай им по морде! — обозлённо закончила за него пустота.

***

Путешествие прошло как по маслу. Свежий вагон — милая проводница — приятные попутчики — чай с печеньем — печёная курица — снова чай — станции и полустанки — свежее, бодрящее утро чужого города.

— Предлагаю сразу к фигуранту ехать, — высказался Швец, осматриваясь в незнакомом месте. — Быстрее управимся — дольше по центру погулять успеем. Вон, — указал он напарнику на здоровенный баннер с коротким номером известного в стране оператора такси, — вызывай машину. На вокзальных бомбилах разоришься.

...Через час они прибыли по нужному адресу...

— Никита Михайлович? — довольно громко крикнул Иванов, привлекая к себе внимание.

Пожилой мужчина, возившийся с телескопической удочкой на пороге обычного одноэтажного домика, оторвался от своего занятия и подслеповато уставился на инспекторов, выглядывавших из-за невысокого забора со стороны улицы.

— Слушаю, — убедившись, что незнакомцы терпеливо ждут ответа и не собираются никуда уходить, прошамкал он беззубым ртом.

— Поговорить надо, — Швец небрежно продемонстрировал Печать.

Больше призрак ничего разъяснять не стал, краем глаза отметив снующую по соседнему двору старушку, норовящую с каждым движением оказаться поближе к забору Рваных и жадно вслушивающуюся в намечающийся разговор.