Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5

— С ней? Давненько. Пока я выигрываю. Застарелая вражда.

— На фиг, — веско выразил своё отношение Серёга, прикидывая, где бы покурить. Не увидев таблички с дымящейся папиросой, расстроился. — Когда уже звонок с представлением будет?

— Имей терпение. — Лана упорно тянула его на новый круг по фойе. — Все рассматривают друг друга. Кто в чём одет, кто как себя подаёт. Дамы не всех успели оценить, но ты — в призёрах...

Терпения Иванову потребовалось много. Спутница ухитрилась превратить обычный культпоход в чёрт знает что. Скользкие интриги, полунамёки, реакторы взаимной неприязни, бурлящий водоворот страстей самого низкого пошиба, спесь, гонор, состязания в колкостях... а он просто пришёл в театр.

Захотелось домой, на диван и чаю.

***

— Граждане! — громко обратился к прохаживающимся театралам высокий человек в серебристом костюме и с волевым взглядом. — Никто не находил бумажник?

Оказавшиеся поблизости люди стали озираться по сторонам и отрицательно кивать головами при встрече взглядом с вопрошающим.

— Я бы хотел видеть администратора...

Прибежавший на шум «смокинг» постоял неподалёку, послушал нарастающее шушуканье зевак, обсуждающих выходящее из ряда вон событие, подошёл к мужчине, попросил наклониться и с заговорщицким видом стал что-то шептать тому на ухо, украдкой поглядывая на седого, благообразного старичка с весьма немолодой дамой, стоявших метрах в пяти, возле колонны. Потерявший бумажник, выслушав, что ему нашептали, выпрямился и решительно направился к пожилой паре.

— Верните, — требовательно сказал он, протягивая вперёд руку. — Я жду.

— Простите? — старичок близоруко, недоумённо посмотрел на подошедшего. — Я ничего у вас не брал.

— А вот тот гражданин, — тут подошедший повернулся, чтобы указать на типа в смокинге, но увидев, что там, где он только что стоял, оказалось пусто, кашлянул досадно, однако всё же решил не отступать, — утверждает, что видел, как вы вытащили что-то из моего кармана.

— Как можно?! — возмутился обвинённый в краже, задирая подбородок вверх и сжимая трясущиеся от негодования ладони в кулаки. — За кого вы меня принимаете?!

В радиусе нескольких метров от пререкающихся образовался плотный строй жаждущих подробностей. Прозвенел первый звонок.

— И всё же, я бы попросил показать, что у вас в левом кармане, — настойчиво потребовал рассерженный человек.

— Раз вам так угодно...

Со всем доступным презрением старичок сунул руку в указанный карман, обомлел, удивлённо отвесил нижнюю челюсть и, дёргаными движениями, вытащил на всеобщее обозрение коричневый бумажник с тиснением на боках.

— Не понимаю, что это... Откуда? — растерянно пробубнил он, часто моргая. — Вероятно, это какая-то злая шутка?

— Не правда ли, странно? — желчно улыбаясь, заметил мужчина, вырывая имущество из чужих пальцев. — Моя вещь нашлась в вашем кармане. Не стыдно? Вроде солидный пенсионер, в возрасте... Надеюсь, там всё на месте?

Про «всё на месте» он произнёс с акцентом, для окружающих, чтобы посильнее унизить воришку. Слова ещё звучали в воздухе, а содержимое портмоне уже было изучено и пересчитано.

Охнув, старик побагровел, пошатнулся, привалился спиной к колонне, схватился рукой за сердце и, задыхаясь, начал медленно сползать на пол. Его дама попыталась удержать обмякшее тело на весу, но не смогла, лишь замедлила падение.

Кто-то неуверенно позвал врача, чья-то рука протянула нитроглицерин.

Серёга, наблюдавший за происходящим со стороны, оставался безучастен. Первую медицинскую помощь он оказывать не умеет, в скорую уже позвонили, во всяком случае, неподалёку голосистая, корпулентная дама самозабвенно орала в телефон: «Театр! Кардиобригада!».

Гораздо больше его занимал не плохо видимый из-за столпившегося народа старичок и не его дама, а вертлявый гражданин в смокинге. Он снова крутился поблизости, не стараясь протиснуться в первые ряды. Вытягивал шею, привставал на цыпочки, заглядывая через плечи, широко раздувал ноздри от усердия. Будто жил возникшим скандалом, питался им.

Едва события у колонны начали затухать, «смокинг», лавируя между начинающих расходиться людей, почти подбежал к приятной, пухленькой женщине и стал ей что-то говорить, всем видом выражая сочувствие. Та схватилась рукой за шею, затем ощупала себя, и...

— Второй звонок, — напомнила Лана, сжав инспекторский локоть.

— Да-да, сейчас пойдём...

Следить оказалось интереснее.