Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5

Надо бы сгустком приложить, но бросить лопату было выше Серёгиных сил...

Когда появился Антон, инспектор не заметил. Он просто возник на пути четвероногой машины смерти, удачно приспособившей край котловины в качестве трамплина для прыжка.

Сверкнула Печать, и увесистая живая торпеда, закатив глаза прямо в полёте, обмякла, не долетев до цели каких-нибудь полметра, грузно шмякнулась о целинный грунт.

— Целый?! — возбуждённо дыша, крикнул напарник, демонстрируя располосованный на ленточки левые рукава куртки и пиджака.

— Норм... — окончание проглотилось от переизбытка адреналина в крови. — Осталась...

Последняя собака, очевидно, включила турборежим и появилась значительно раньше, чем её ожидал Иванов. Крохотная, с выпученными от природы глазами, более всего похожая на страдающий Базедовой болезнью гибрид чихуахуа и таксы; юркая, с задранной под самый нос верхней губой, обнажающей белые, тонкие клыки.

Игнорируя Швеца, мелкое недоразумение пулей промчалось к Сергею и с ненавистью уцепилось ему в голенище ботинка.

Взвизгнув от неожиданности, парень попытался отфутболить наглое животное куда подальше, однако из этой затеи ничего путного не вышло. Напавшая зажала обувную кожу намертво. Силёнок прокусить преграду и добраться до намеченной жертвы у неё не хватило, а вот уцепиться, словно весенний клещ — вполне. Ещё и подвывать начала.

Прыгая на месте, недоукушенный Иванов истерично просил друга, размахивая лопатой вокруг себя и промазывая раз за разом по собаке:

— Выруби её! Выруби!

— Инструмент брось! — и не думая приближаться, требовал тот. — Ты меня зацепишь! Мне же в материалке с ней работать придётся.

Разумные доводы прошли мимо атакуемого. Он сгоряча попытался скинуть ботинок с обезумевшей кусучей заразой, при этом пускаясь в загадочный по своей рваной, непредсказуемой структуре, танец, основными изюминками которого являлись задирание ноги выше пояса и нечленораздельные вопли.

Исполнив несколько «Па», сопровождаемых шварканьем собачьего тельца о землю; переместился на две трети вокруг раскопа.

— Да стой ты! — пытался достучаться до Серёгиного рассудка призрак. — Остановись, придурок! Сниму!

С дороги кто-то задорно побибикал и, благодаря неизвестному шутнику, ответившему на крики, Иванов начал понемногу приходить в себя.

— Замри! — улучив момент, Антон переместился вплотную к сослуживцу и схватил собачонку за шиворот, прикладывая к ней заметно потускневшую служебную метку.

Безвольное тельце отвалилось от голенища.

Нога инспектора снова по инерции взметнулась вверх, обдав спасителя порцией грязи с подошвы и зацепив его тупым ботиночным носком по локтю.

— Ай! Угомонись! Наши победили!

Просьбу подкрепил подзатыльник свободной от зверюшки рукой.

— Больно! — взвыл Сергей, окончательно успокаиваясь.

— Зато бесплатно. Срочно разбирайся с корчагой, иначе новые бобики из-за заборов повыпрыгивают. Я так понимаю, к нам пока особо непривязанные приходили на покусаться. Основные силы ещё прорываются сквозь хозяйские преграды.

В подтверждение его слов донеслась новая порция собачьего воя.

— Корчага ни при чём! Под ней!..

Прыгнув в раскоп, инспектор, не вникая в подробности, ощутил спрятавшуюся в яме воронку тошнотных эманаций и влепил в неё сгусток Силы мало не с волейбольный мяч, здраво полагая, что на детальное изучение воронки времени почти нет.

Подействовало сразу. Энергия жизни буквально выжгла поражённый участок, оставив после себя лишь оплавленный до кирпичной прочности кусок почвы.

— Теперь точно победили, — произнёс за друга призрак, укладывая бессознательную собачонку на траву. — Я чувствую. Посмотри животное. Не убить бы... Я, похоже, перестарался слегка. Мощность Печати, конечно, приуменьшил, но сколько ей, пучеглазой, надо?

— Да и хрен с ней! — затаивший обиду на весь собачий род Иванов выбрался из опустевшего углубления в котловину.

— Серый! — рявкнули ему в ответ и добавили, уже спокойнее. — Она же не сама набросилась. Колдовство подействовало.

Поняв, что на уступки идти придётся, инспектор подошёл к почти не дышащей шерстяной колбаске с клыками и ушками. Совсем не страшной. Опустившись рядом с ней на колени, приложил руку к холке.

— Действительно, отходит. Ща поправим… — в тельце полилась Сила.

Спасаемая задёргалась, засучила лапками, попыталась подняться, перепугано осматриваясь и будто пытаясь понять, как она сюда попала и куда бежать. От былой злобы в ней не осталось и следа.